Требуются детективы
Шрифт:
— Не исключено. И ты, значит, предлагаешь мне, старшему советнику юстиции, подвезти тебя к дому, куда ты собираешься незаконно проникнуть?
— А что делать? Моя машина на другом конце города. Не на автобусе же мне ехать.
— Резонно. Ладно, садись, наглец. Подвезу.
Расшифровка телефонного разговора между Истоминым Леонидом и Осадчим:
« Истомин. Игорь Валерьевич?
Осадчий. Да. А вы, позвольте полюбопытствовать, кто?
Истомин.
Осадчий. Это для вас не имеет. Я с анонимами не разговариваю.
(Осадчий дал отбой.)
Повторный звонок. Судя по характеру звонка, Осадчий подключил аппарат с определителем номера.
« Истомин. Не вешайте, пожалуйста, трубку, Игорь Валерьевич. Это очень важный для вас разговор.
Осадчий. В чем дело?
Истомин. Речь идет о неких данных о вашей дочери и о вас, которые попали ко мне в руки.
Осадчий. Какого рода информация? Вы шантажист, что ли?
Истомин. Ну, в общем, можно и так сказать. Я бы хотел продать вам эту информацию. Как, знаете ли, в известном фильме «Сердца трех»: «И-Пын продает секрет. И-Пын покупает секрет» (смеется). Есть очень хороший секрет, даже парочка секретов, которые я могу вам продать.
Осадчий. Вы, наверное, какой-нибудь журналист. Какого рода информация?
Истомин. Я журналист, вы правильно подметили. Информация, как я уже сказал, касается вас, точнее, вашего бизнеса. И вашей дочери, точнее, ее, скажем так, не вполне традиционных взглядов на взаимоотношения полов.
Осадчий. Витиевато. У меня нет никакого бизнеса. А моя дочь давно живет своей жизнью, в том числе и половой. Что-нибудь еще?
Истомин. Оставим в покое госпожу Злобину. Ну любит девушка ложиться под всяких подонков, да еще чтобы ноги об нее вытирали, бог ей, как говорится, судья.
Осадчий. Что вы можете сказать по делу? О похождениях моей дочери знают все, кто ее знает, дальше что?
Истомин. А дальше речь идет о том, что вряд ли известно широкому кругу лиц. У меня есть данные, согласно которым ваше участие в некоем предприятии, известном вам…
Осадчий. Мне ничего не известно, вы ошибаетесь.
Истомин. Хорошо. Скажем так: я имею на руках документальные свидетельства того, что некий отошедший от дел пенсионер имеет огромное влияние на один из самых мощных финансово-промышленных холдингов.
Осадчий. Что вы хотите?
Истомин. Хотелось бы встретиться, чтобы я мог продемонстрировать вам копии этих документов.
Осадчий.
Истомин. Естественно.
Осадчий. Перезвоните мне завтра. Я решу, когда это мне будет удобно по времени.
Истомин. Хорошо…»
20
Денис чувствовал, что со смертью Артура из его рук ускользнула какая-то очень важная ниточка, которая могла бы привести к правильному ответу. Теперь же расстановка фигур сменилась, и нужно было выдумать следующий ход, чтобы не проиграть партию.
Грязнов задумчиво изучал пятна на скатерти в небольшой забегаловке на Пушкинской. Они располагались удивительно симметрично, как будто кто-то нарочно вносил сии художественные изыски в интерьер кафе. Неподалеку выясняли отношения два пьянчужки подзаборного вида. Судя по разговору, они не могли поделить дневную выручку. Один считал, что заработок должен быть поделен поровну, а другой настаивал на том, что большая часть его, потому как именно он придумал, как раздобыть недостающий червонец.
Грязнов всегда удивлялся, как в этом гадюшнике могут варить самый лучший кофе, который когда-нибудь он пробовал.
— Нужно попасть в квартиру Калинина, — машинально произнес Денис вслух.
Молодые люди за соседним столиком удивленно переглянулись.
«Конечно, — продолжил Грязнов размышления уже про себя, — там наверняка находится одежда, в которой была Злобина в день нападения на Галину. Ведь если переодевалась в мужское она у Артура, было бы логично предположить, что после покушения она вернулась туда же. К тому же все эти садомазохистские игрища… Нет, мне надо найти эту одежду. А это значит, что, найдя одежду, я получаю козырь — пятна крови на ней после экспертизы могут ответить на все вопросы».
Денис достал телефон и торопливо набрал номер Севы Голованова. Тот как будто ожидал звонка и схватил трубку после первого гудка:
— Здорово, шеф. Как поживаете?
— Неплохо. Надеюсь, ты тоже, — ответил Денис. — Кстати, как там дела у Агеева?
— Должен тебя огорчить, с его подопечной особенно нельзя наслаждаться жизнью. Удивительно противная девчонка.
— Пусть крепится. Ему это зачтется.
— Надеюсь, материально? — хохотнул Сева.
— Ваша меркантильная настроенность каждый раз меня убивает. Никакого рвения и энтузиазма, одна неприкрытая корысть. Люди гибнут за металл…
— Ну, ладно, не умничай. Чего звонишь-то? — перебил Грязнова Сева.
— Вот что скажи мне, Голованов, Злобина точно была у Калинина в темном костюме? Ты не мог ничего перепутать?
— Обижаешь, начальник. Все точно, никаких ошибок. А что?
— Да вот думаю наведаться в квартиру нашего общего друга. Мне кажется, там должно быть что-то интересное.