Требуются девушки для работы в Японию
Шрифт:
— Да ладно, брось, называй меня как раньше.
— Наташа, скажи, тебе понравилось в Японии?
— Ну, как тебе сказать… — замолчала Натка.
— Понравилось, — влезла я, улыбнувшись девчушке.
Она с завистью посмотрела на разноцветную гору лежащих на диване вещей и тихо спросила:
— Девочки, а у вас есть что-нибудь выпить?
— Иди в ванне черпай. Мы все равно не осилим, — засмеялась Натка.
— В ванне?
— В ванне. Бери кружку и черпай. Девчушка побежала в ванную и набрала
себе полную кружку шампанского.
— Вот это
— Откуда? — спросили мы в один голос с Наткой.
— Из Греции.
— На черта тебя туда несет? С мамой едешь отдыхать?
— Нет, сама.
— По турпутевке?
— Нет, работать.
— Работать?! — ахнули мы.
— Ну да, работать. А что тут такого? Я всю жизнь мечтала посмотреть Древнюю Элладу. Мне недавно объявление подвернулось, мол, требуются девушки от восемнадцати до двадцати пяти лет для работы официантками в самых роскошных ресторанах Греции. Зарплата высокая. Я прошла конкурс! — гордо улыбнулась девчушка.
Мы с Наткой переглянулись, не в силах произнести ни слова.
— Тебе не нужно туда ехать, — наконец сказала Натка.
— Почему? Я ведь тоже хочу нормально пожить, денег заработать. Ведь я уже третий сезон без зимних сапог хожу! Я же прошла конкурс, нужно быть последней идиоткой, чтобы упустить такую возможность!
— Нужно быть последней идиоткой, чтобы поехать работать в Грецию, — разозлилась я. — Ты не будешь ни официанткой, ни танцовщицей, ни даже посудомойкой — там своих навалом, некуда устраивать! Ты будешь обычной проституткой в каком-нибудь дешевом борделе. И это в лучшем случае, а в худшем ты попадешь в рабство, и будешь вкалывать, имея по десять клиентов в день, за тарелку супа и крышу над головой.
— Какое рабство? О чем вы выговорите? Мы, в каком веке живем?
— В двадцатом. Только и в двадцатом веке тоже есть рабство.
Девушка посмотрела на нас глазами, полными слез, и громко закричала:
— Вы просто завидуете!
— Чему? — удивились мы. — Мы только хотим предостеречь тебя от большой беды.
— Быть проституткой или нет — зависит от самой девушки! Я не хочу быть проституткой, и никто меня не заставит заниматься этим делом!
— Наивная! Ты рассуждаешь так потому, что находишься на родине, рядом с мамой, друзьями. Там другие законы, и там никого не интересует твое мнение. Там свои правила игры, и ты будешь играть по этим правилам, а иначе ты просто станешь трупом.
— Вы все врете! Вы просто завидуете!
Девчушка выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. Натка сходила в ванную, зачерпнула пару бокалов шампанского и грустно сказала:
— А ведь эта дурочка и в самом деле завтра улетит.
— Ты все равно не сможешь ее остановить. Ее никто не остановит. Мы привыкли учиться не на чужих ошибках, а на своих собственных.
— Но ведь она вряд ли вернется, а если вернется, то ты только подумай — какой!
— Тут ничего не сделаешь. Попробуй расскажи нашу историю кому-нибудь из близких —
Всю неделю мы отсыпались, набирались сил и потихоньку возвращались к обычной жизни. Янг звонил почти каждый день и говорил черт знает сколько времени. Сколько стоили все эти переговоры, остается только догадываться, а Натка была без ума от его звонков. Я верила, что впереди ее ожидает счастливое будущее.
— Натка, ну а если он предложит тебе замуж, ты выйдешь?
— Он пока не предлагает.
— Скоро предложит, вот увидишь. У тебя будет роскошная вилла, вернее, несколько вилл, дорогие автомобили. Только тебе придется организовать свой бизнес, чтобы не было скучно.
— Но он же мне ничего не предлагает, — смеялась Натка.
— Предложит, ты ведь сама говорила, что намеки уже были.
Мы затеяли грандиозный ремонт, который лично мне был не по душе, так как я считала эту затею пустой тратой денег.
— Зачем тебе делать ремонт, если ты в скором времени выйдешь замуж! — возмущалась я.
— Я еще никуда не выхожу, — отмахивалась Натка.
— Выйдешь. Не будешь же ты жить в этой убогой двухкомнатной хрущевке с дипломатом, важным политическим деятелем, миллионером, наконец!
— Пока он здесь не живет, а дальше будет видно.
Однажды вечером мы сидели на диване, ели виноград и смотрели телевизор. В дверь позвонили.
— Господи, кого там еще черти носят, — возмутилась Натка и поплелась открывать.
Через минуту до моих ушей донесся пронзительный Наткин крик. Я выскочила в коридор и с размаху уткнулась в парочку огромных качков. Один из них схватил Натку за волосы и потащил в зал. Другой быстро загнул мне руки за спину и прижал к стене.
— Пусти, больно, — закричала я. — Дай виноград доесть.
— Михей, смотри, а девчонки-то с юмором, — усмехнулся мой мучитель.
— Сейчас мы им такой виноград устроим! — зло сплюнул на пол его приятель, связывая скотчем Наткины запястья.
Меня постигла та же участь. Нас усадили к батарее и заткнули рот грязной тряпкой. Качки поставили стулья и сели напротив. Тот, которого назвали Михеем, достал пистолет и положил рядом с собой.
— Ну что, телки, давайте знакомиться. Сейчас я вытащу кляп, но если хоть одна из вас закричит, стреляю без предупреждения!
Немного отдышавшись, мы стали рассматривать своих обидчиков.
— Руки бы тоже освободили, больно же все-таки, сил нет терпеть, — пожаловалась я.
— Потерпите!
— Но вы ведь все равно с пушкой, так что в случае чего можете стрельнуть. Прав-да, в этом доме нет шумоизоляции, тут стены из картона, все слышно.
— Точно, — поддержала меня Натка. — Я иной раз ночью сплю, а сосед кран плохо закрутит — так слышно, спасу нет! Кажется, что прямо по голове: кап-кая-кап. Я встаю, обуваю тапочки и иду к соседу разбираться.