Требуются родители. История попаданки
Шрифт:
Знаете, есть такой тип женщин, ужасно приставучий (в принципе, мужчины тоже такие часто встречаются). Им говоришь нет, но они не воспринимают отказ, а как бронепоезд идут напролом, навязывая своё мнение и свои желания.
Так и тут, Эрик отказал мадаме, но эта прилипала вцепилась в мужчину так, что даже нагло напросилась подвезти её.
На Эрика было больно смотреть, он категорически отказывался. Не знаю, сколько бы перетягивания ещё длились, но в их «душевный разговор» вмешался Артур, огласив округу громким криком голодного и уставшего
И тут нервы не выдержали уже у меня; я мечтала скорее занять сидячее положение, взять сына на руки, успокоить и накормить его, а ещё очень хотелось придушить Эрика.
Именно я сказала, что мы её подвезём. Нужно было в этот момент видеть выражение лица некогда важного мистера Эрика Варго. Создалось впечатление, будто он мечтает сквозь землю провалиться. Только я не могла понять, почему. Но скоро я причину узнала.
Когда мы наконец-то подошли к аэромобилю, под непередаваемую какофонию звуков — оглушённые вопли Артура, моим рычанием, чтобы он отдал мне ребёнка и скрежет зубов Эрика, вот тут-то дамочка и проявила себя.
Она воскликнула, перекричав нас всех.
— Эрик! Не смей говорить, что это твой аэромобиль!
— Мой, — ответил Эрик с выражением деланного равнодушия.
Девушка рассмеялась, завертела головой и начала отступать назад.
— Не-е-ет, я на таком не поеду. Даже у извозчиков транспорт поприличнее будет. Куда ты дел свой крутой аэр*?
(Аэр — сокращённо от аэромобиля).
— Дана, это не твоё дело! Так подвозить тебя или нет? Или я был тебе интересен только на крутом аэре? — в голосе Эрика чётко ощущались издевка и отчаяние.
Девушка с именем Дана разочарованно улыбнулась, осмотрела меня с ног до головы презрительным взглядом, сморщила свой идеальный носик и ничего не сказав, махнула Эрику рукой, развернулась и ушла прочь.
Эрик достал наконец-то из слинга мою плачущую деточку, помог мне разместиться в салоне аэромобиля. Затем он закинул в багажное отделение наши немногочисленные покупки, которые всё это время держал носильщик в специальной корзине и только потом сам сел в аэромобиль и со всей силы начал молотить кулаками по панели управления несчастного транспорта, чем сильно меня и Артура напугал.
— Проклятье! — прорычал он отчаянно. — Дана сегодня же всем растреплет о моём нынешнем положении! Это позор!
Он положил голову на приборную панель и истерично расхохотался в голос.
Я же поглаживая по спинке напуганного Артура, сказала Эрику:
— Слушай, я конечно тебя ещё совсем не знаю, но уже понимаю то, что ты ведёшь себя как избалованный засранец, которому важно только мнение таких же снобов как и ты! Эрик! Повзрослей уже! У тебя сын малолетний, которому нужна ежедневная забота! Ты жив и здоров, твой сын жив и здоров! Всё остальное можно изменить, только
Эрик после моей гневной речи долго на меня смотрел, после чего зло улыбнулся и процедил:
— Сказала та, у которой ещё неизвестно какие скелеты в шкафах припрятаны. Лучше молчи и занимайся моим сыном.
Я вздохнула, мысленно костеря Эрика.
И теперь мы возвращаемся домой, оба недовольные, обиженные и разочарованные. Точнее, это всё можно сказать про Эрика. Я лишь разочарована тем, что моему сыну достался такой отец-нытик. Но я очень надеюсь, что это состояние у Эрика временное и оно вскоре исчезнет, а не перерастёт в постоянство.
Когда мы вернулись домой, я чувствовала жуткий голод, но, тем не менее, в первую очередь я уложила сынишку в кроватку. В аэромобиле он проснулся от нашей суеты и был этим фактом очень недоволен — смешно хмурил редкие и пушистые бровки, выпячивал нижнюю пухлую губку и редко хныкал.
Дома я переодела свою крошку, немного поворковала, а потом под моё тихое пение Артур заснул.
Он держал мой палец в своём крепком кулачке. Во сне порой хмурился и улыбался — и невозможно было не улыбнуться в ответ. Вы даже представить не можете, как пахнет мой сын — чем-то очень родным, моим…
Пусть я из другого мира и в этом мире родила Артура не я, всё равно, именно я его мама — его безопасный мир, опора и утешение, вечный источник тепла и любви… И это правда. И Артур — моя опора и утешение, моя защита, моя радость, всё отдам за его счастье!
— Спи, мой сыночек! Я с тобой, я всегда буду рядом с тобой! Даже когда буду на небесах — я буду стараться оберегать тебя от всех бед и невзгод… — прошептала я очень-очень тихо.
Укрыла его одеялком и бесшумно вышла из комнаты.
Эрика нашла на кухне. Он что-то задумчиво писал. Пакеты с нашими немногочисленными покупками стояли на полу неразобранные.
— Артур спит, — доложила я.
Эрик кивнул, не поднимая головы, поставил жирную точку в своей писание и только тогда произнёс:
— Приготовь нам обед. А потом ознакомься со списком моих правил.
Он ткнул указательным пальцем в исписанный лист, поднялся из-за стола и пошёл.
— Подожди! — спохватилась я, бегло осматривая кухню. — Эрик, я… я не знаю, где, что лежит и как пользоваться кухней…
Он обернулся, посмотрел на меня как на назойливое противное насекомое и издевательски рассмеялся.
— Аврора, не раздражай меня. Тут и пользоваться особо ни чем не нужно, всё элементарно. Даже младенец сходу разберётся.
Ну какой же он гад! Я зло глянула на список правил и еле сдержалась, чтобы не скомкать лист бумаги и не швырнуть им в Эрика.
Прикрыла глаза на секунду, набрала в лёгкие воздуха и, выдохнув, крикнула ему в след:
— Если хочешь обед, то тебе придётся показать мне, как пользоваться кухней! Я не думаю, что это займёт у тебя много времени.