Трегуна
Шрифт:
— Что-то не в порядке? — испуганно обернулась она.
— Нет. Все в порядке. Просто нужна салфетка. А ты иди в комнату и приведи себя в порядок.
— Да, только сначала душ…
— Никакого душа. Я хочу, чтобы ты весь день носила на своем теле память о том, что сейчас было. Чтобы ты выходила за него, а твоя кожа была пропитана нашим единением. И чтобы когда ты говорила: «Я согласна», все это время частичка меня находиласьвнутри тебя.
— Ты сумасшедший, — она обхватила ладонями его лицо и поцеловала.
— Ты тоже.
Перед тем, как покинуть ее комнату, Алекс внимательно посмотрелся в зеркало, чтобы убедиться в том, что выглядит
— Ты так и носишь его? — спросил он, поправляя пальцами волосы.
— Конечно. Это первый твой подарок. Мне кажется, меня с ним хоронить будут. О, кстати, помнишь тот вечер несколько лет назад в доме у ваших родителей, когда твой брат сообщил им, что мы с ним съезжаемся?
— Туманно.
— Твой папа заметил инициалы. Наши имена. До него никто никогда не замечал.
— Как отмазалась? Как мы и планировали?
— Ага! Повезло, что у меня второе имя подходящее.
Глава 9
— Крис, милый, все в порядке?
— Мне… Я… Вот, с днем рождения, — он отдал девушке пакет.
Амира с улыбкой на лице протянула руку и приняла подарок, продолжая поглаживать второй рукой Мию по голове. «Спасибо, милый!» — ласково сказала она и вытащила из пакета коробку, в которой были перчатки из хромовой замши.
— О, «Макс Мара», — прокомментировал Алекс, поставив чашку на столик. — Очень достойно.
— Амира… — едва выдавил из себя Крис и сразу замолчал, потому что его голосовой аппарат был парализован от сковавшего молодого человека страха.
— Эй, приятель, да что с тобой? — встревоженно спросил старший брат.
Крис не ответил. У него стало болеть в висках и носовых пазухах, и он почувствовал, что готов расплакаться. Молодой человек вышел из комнаты и быстрым шагом, почти бегом, отправился в ванную, и как только закрыл за собой дверь и включил воду, то разрыдался. Чем больше он всхлипывал и трясся, тем сильнее текли слезы, даже и не думая останавливаться. Крис сел прямо на холодный пол, закрыл лицо ладонями, подогнул колени и рыдал, рыдал, рыдал. Минута, другая, третья, — а слезы хлещут из глаз все сильнее, все больнее сжимает он пальцами свое лицо, словно хочет сорвать его, как маску, все тяжелее ему дышать в этом приступе, в этих спазмах, которые заключили его легкие в замок и не позволяли им расправиться и получить хотя бы небольшую порцию кислорода. Крис напрягся, широко открыл рот, с большим усилием набрал полную грудь воздуха и только тогда совладал с собой. «Получается, что раз шарфик появился еще до того, как мы съехались, то она все это время изменяла мне? С Алексом? А вдруг Мия не моя… Нет, не может быть. Мы с Алексом не похожи, а дочь — моя копия. Теннис… Два раза в неделю! То есть они трахаются как минимум дважды в неделю! Это восемь раз в месяц! Это больше, чем у нас было за полгода! Плюс видятся в медицинской школе. Наверняка он трахает ее еще и там, в какой-нибудь пыльной подсобке… А у нас секс последний раз месяц назад был! Господи, за что!»
На Криса внезапно накатила волна, и он кое-как успел подняться на ноги, прежде чем его вырвало. В дверь ванной постучали: «Крис! — донесся голос жены. — Ты как там? Жив?»
Он стоял у раковины, глядя в зеркало на свое измученное бледное лицо и на глаза, воспаленные от той истерики, которая только что накрыла его.
«Две минуты», — сухо, спокойно ответил
— Тебя вырвало? — спросила Криса Амира, когда тот наконец-то вышел из ванной.
Он ничего не ответил, молча пройдя мимо дивана, на котором сидели Алекс и Амира с дочерью на руках. Лицо Криса не выражало эмоций и было таким ровным, будто это было лицо не человека, а фарфоровой куклы.
— Дружище, ты в порядке? — услышал он вопрос Алекса, но не обернулся, а пошел дальше, к выходу.
— Крис! — испуганно окрикнула его жена. — Ты уходишь? А как же мой день рождения? Ты придешь вечером? Родители обещали быть! И Марта, и потом…
Не дослушав жену, Крис негромко хлопнул дверью, дошел до припаркованной на противоположной стороне дороги машины и уехал. Он нащупал в кармане свой мобильный и, стараясь не отводить надолго взгляд от дороги, стал искать в Интернете телефонный номер. «Да, добрый день, — вежливо сказал он в трубку, — я бы хотел записаться на прием к доктору Каравалья. Дэн… Дэн Джексон. Джексон, да. На сегодня, прямо на сейчас. Нет, простите, завтра не могу, у меня срочно. Пожалуйста, у меня срочно! У меня острая боль! Нет, только к нему, мне его рекомендовали! Пожалуйста! Спасибо большое! Я скоро буду! Спасибо! Очень признателен!»
Крис недолго сидел в очереди, когда ассистент доктора Каравалья вызвала его: «Мистер Джексон? Дэн Джексон?»
Крис зашел в немного затемненный кабинет, где за небольшим белым рабочим столом сидел приятной наружности молодой врач и что-то записывал в толстый прошнурованный журнал. «Одну секунду, будьте так добры», — не отрываясь от записей, вежливо обратился он к Крису, который остался стоять возле двери.
— Так, приступим! — наконец встав из-за стола, доктор жестом указал Крису на кушетку.
— Хорошо, — неуверенно сказал парень, усаживаясь поудобнее.
— Секретарь сообщила, что вы приехали ко мне с острой болью. Давайте посмотрим, — приближаясь к Крису с каким-то небольшим металлическим инструментом в руках, мягко сказал доктор. — Не волнуйтесь.
Но Крис волновался. И дело было вовсе не в выдуманной им острой боли.
— Как странно, — недоверчиво отодвинулся от Криса доктор, когда закончил осматривать пациента, — прекрасный глаз. Где вы чувствуете боль?
— В сердце, — вырвалось у Криса.
— Сэр, — еще с большим недоверием, но исключительно вежливо сказал врач, — для вас, надеюсь, не секрет, что вы находитесь в кабинете офтальмолога? У нас здесь нет кардиологии…
— Я очень вас прошу, — широко открыв глаза, тихо сказал Крис, — помогите мне… Это очень важно! Жизненно важно…
— Конечно, — несмотря на то, что доктор никак не мог понять, то ли парень его разыгрывает, то ли ошибся, то ли просто не в себе, он вел себя по-врачебному деликатно и обстоятельно. — Как вам помочь? Что бы вы хотели от меня?
— Правды…
Доктор пристально посмотрел на Криса, потом его губы дрогнули так, что на лице показалась легкая скептическая улыбка.
— Я прошу вас, — помедлив, произнес врач, — не юлить и не тратить зря наше с вами время. Пожалуйста, скажите, в чем цель вашего визита. Слушаю вас.
— Вы обещаете сказать правду?
— Я ничего, решительно ничего не буду вам обещать. Я учился на врача, а не на политика.
— Очень прошу вас… — голос Криса был слабым, но именно это, вероятно, немного успокаивало доктора и сдерживало его от того, чтобы вызвать охранника и вывести вон этого странного пациента. — Очень прошу пообещать, что скажете правду.