Трехкольт
Шрифт:
– Благодарю! – сказала девушка, и тут же им пришлось вновь вступить в бой.
Когда они сражались, Анэка успела увидеть на спине девушки лук и стрелы, а рыжий волос почему-то угадывал в ней шуверку. Думы прервал свист сабли. Надо сказать это был особый свист, сабля рассекала воздух не так, как меч или кинжал. Иллинка обернулась на свист, и от удивления чуть не пропустила удар брага шедший в живот. Увернувшись от него, она вновь поглядела в сторону. “Не может этому бывать!” подивилась она про себя, отбивая очередной удар брага. В стороне от нее, в двадцати саженях (прим. 30
– Не зевай! – сказала ей над ухом молодая шуверка, которая тот час отбила выпад брага, и проткнула его мечом.
И вправду зевать было недосуг, потому-что после какого-то времени иллинка начала понимать, что это и впрямь нескончаемый бой, и он может длиться вечно. Но как только она это помыслила, в небе над осадой появилась многочисленная стая гридов, а во главе ее летел Беар. “Живой!” подумалось девушке, и от души немного отлегло.
Но еще пара выпадов и рука, было легкая, начала вновь неметь. Анэка пятилась не в силах нанести мощный удар, что бы протиснуться ближе к Гридору, а полчища брагов не кончалось, и стоило отбить один удар, за ним шли еще десятница таких же. Хотя через какое-то очевидно не долгое время, запредельный пыл брагов начал сходить на нет, этому неминуемо поспособствовали и гриды, налетевшие как раз в тот момент, когда и надо было. Тактическое построение Джента скорее всего, и оно работало как солнцеворот.
Через три дюжены взмахов вороного крыла браги стали рассеиваться, кто-то бежал, а кто-то лежал. И когда казалось бы силы должны были покинуть Анэку, бой неожиданно прекратился, хотя все кто был на поле боя, понимали – это не надолго. Совсем скоро браги соберут последних войнов и вновь пойдут на них с палицами, до этого нужно было укрепить бастион замка Алеас.
– Славная битва! – произнес кто-то левее ее.
Анэка огляделась. Среди кровавого месила тел брагов, лежало много иллинов, борхов, вепсов. Совсем молодые и уже в седине. Она вспомнила, как еще недавно чуть не потеряла Морану. Сердце защемило то ли оттого, что они сейчас в разлуке, то ли оттого, что неведомое чувство вновь посетило ее разум.
Она обернулась, ища глазами девушку с саблей.
– Эй!
Анэка обернулась.
Перед ней стояла рыжеволосая красавица, в руках она держала шлем, только что снятый с головы. Она протягивала руку.
– Разреши поблагодарить тебя за помощь, путница! Ты шибко помогла нам.
Анэка протянула руку в ответ.
Рука незнакомки оказалась горячая.
– Меня зовут Софита, я из шуверского рода. А тебя как величать?
– Анэка.
Шуверка поклонилась.
Только сейчас Анэке подумалось, что гриды могли следовать за ней, а потом обождав, напасть на брагов в подходящий момент.
Софита воткнула меч в землю.
– Куда путь держишь?
– В Трёхольт.
Зеленые глаза девушки вспыхнули веселым огоньком.
– Вот как! Неужто за мечом?
Анэка повела ушами как кошка на охоте.
–
Шуверка подняла бровь, взяла меч и вложила его в ножны, а затем сказала:
– Пойдем, съедим по кукурузной лепешке, расскажешь.
Отказаться было нельзя.
Подле замка стоял небольшой лагерь, в нем отдыхали от боя лучники, гуймены (люди стоявшие на верху замка и держащие над собой железные и деревянные щиты, что бы отбивать атаки камнями острожников – прим. авт.), войны и раненные в бою.
– Одна за Трёхольт идешь, смелая – сказала шуверка, наливая отвар из боярышника в глиняную посудину и вручая Анэке лепешку.
Анэка не нашлась что ответить.
– Чего молчишь-то, али сказать нечего? – задорно усмехнулась Софита.
Её улыбка почему-то напомнила девушке о маме.
Иллинка посмотрела на небосвод, солнце как раз перевалило за полдень.
– Благодарю! Мне пора.
Анэка встала, поставила посудину на небольшую подставку, поклонилась и отправилась через лагерь.
– Погоди!...
Софита оставила свою трапезу и бросилась за Анэкой.
– Погоди!!!
Она поймала иллинку за рукав.
Анэка остановилась.
– Я знаю как добраться до Трёхольта за три дня.
– Магия? – испросила Анэка.
– Нет, но если возьмешь меня с собой, расскажу.
Анэка не планировала вновь кого-то брать в попутчицы, но делать было нечего, ей нужно было как можно скорее достичь горы Магар-Дол.
– Хорошо.
Только она это сказала, как кто-то истошным голосом завопил:
– Браги!!!
Анэка и Софита обнажили мечи и кинулись на оборону Алеаса.
– Они не должны пройти границы воды и камней! – сказала Софита кому-то.
Алеас окружал ров с водой с каменным дном, падая на такое дно можно было сломать шею.
– Хёггов хвост! – выругался лучник подле их, стоявший на огромном валуне.
– Что там, Гресс?
– Они взяли в плен Альсару, бывшую с визитом в Руте на счет мирного договора с острожниками. Вот вам и мирный договор!
Лучник еще-то что-то сказал про себя.
Анэка знала кто такая Альсара лишь понаслышке. Альсара была кнесинкой в Майдаре, именно она начала эту войну, потому-что позволила брагам войти на святую землю. А Рута, где она было хотела обходить Алеас, тоже была захвачена брагами, стало быть она находилась в самом пекле осады. Она воздала хвалу богам и матери земли что с ней нет ни Артона, ни Альго, ни Мораны.
Правда этот миг блаженства нарушила стрела вонзившаяся в посох Гресса прямо над головой Анэки. Девушка сглотнула, не хватало еще погибнуть так и не добравшись до Трёхольта.
Браги полны были решимости убить кнесинку. Её жизнь они оценили в тридцать мешков алеанского золота, или высокий одноглазый браг-острожник клялся перерезать Альсаре горло прямо на глазах у всех присутствующих.
– И право, быть ей мертвой! – сказал из толпы какой-то воин, махая рукой в сторону кнесинки. – Она сама этих тварей на нашу землю пустила!
Вепса поддержали еще несколько сот разнородных войнов.
Анэка была не на чьей стороне, ей вообще вся эта заварушка не нравилась.