Тренер. Молодежка
Шрифт:
Слышу слова выходящего на замену футболиста. В глазах «семерки» испуг и сопереживание. Совсем молодой пацан, патлатый. Боковой судья поднимает табличку – 9 номер Павлов уходит, а в игру заходит 7 номер Крепостной.
Мгновение и меня перекладывают в буханку.
– Что с ним? Вы мне пацана залатайте к следующей игре!
Бекасов. Тренер подошёл к буханке, внутрь заглядывает, бледнеет, видя травму своего игрока. Константин Иваныч тут же распоряжается администратору.
– Классникову звони, пусть в ЦИТО Приорова везут!
Включаются мигалки, воют
Буханка трогается, врачи звонят по радиостанция скорой Лён-В в больницу.
– Павлова везём, ставьте всех на уши, Николай Петрович лично позвонит!
Фельдшер крепко держит меня за руку. Второй врач успокаивает:
– Потерпи парень, мы тебя на ноги поставим, вот увидишь ещё на чемпионат в Италию поедешь…
В руках доктора появляется шприц. Игла входит в бедро и через секунду по телу растекается волна облегчения. Боль отступает, а вместе с ней из изнеможенного тела улетучивается сознание.
Я уже не видел, как меня в красно-белой спартаковской форме заносят в травму, как перекладывают на каталку. И как из подъехавшего Мерседеса выбегает администратор команды, бледный и взмыленный.
Глава 2
«Есть расхожая фраза: „Если встал утром и у тебя ничего не болит – значит, ты покойник“. Гаврилов сейчас весь в железках – через турникет в аэропорту не может пройти. Если уж выбрал футбол – будь готов ко всему».
Проснулся я из-за грохота и воплей, доносившихся из открытого окна.
– Едрить твою налево, аккуратнее!
Стройка.
Последний год рядом с моей пятиэтажкой строили очередную многоэтажку из гавна и палок силами уважаемых гостей из Средней Азии, и вот так часто бесновался прораб. То цемент разольют, то место стройки в поле после бомбежки превратят. И сегодня видать шебутные делов натворили, а я на ночь окно не закрыл, теперь выслушиваю. Припомнилось, что вчера я на пенсию вышел, что хотел посмотреть кубковый матч под водочку с салом, да видать перебрал и раньше времени вырубился. Поэтому и голова на утро как в тумане, гудит. Ну ничего, сейчас простоквашки домашней жахну, в себя приду.
– Иэх, – с кровати решил подняться.
Но не тут то было, а если было то не тут.
Подняться не вышло. Я с удивлением уставился на собственную ногу. Та покоилась в металлической цилиндрической конструкции – аппарат Иллизарова.
– Ох ты ж…
А потом воспоминаниями накрыло.
Гаражи, Булава, девчонка соседская и удар ножа в печень. Вспомнилось странное видение про финал кубка СССР, где я два мяча положил в ворота «Динамо». Привидится же такое!
Нажрался ты видать, Иван Сергеевич, да по пьяни ногу сломал, просто не помнишь ни хрена. Какой там кубок СССР – размечтался!
На локтях приподнялся, и тут меня ожидала новая неожиданность. Лежу то я не в кровати, а на больничной койке в палате. Палата на 6 мест, но кроме меня здесь никого нет.
Огляделся.
То, что
Посмотрел на свои руки и глаза на лоб полезли. Ух ты как… ни морщинки, кожа как попка у младенца гладкая.
От мыслей отвлек грохот из коридора. Я обернулся к двери и увидел, как через дверной проход заехала медицинская тележка, а за ней – медсестра. На тележке куча лекарств, на медсестре белый коротенький халат и чепчик.
– Ой, Ванечка, ну наконец вы в себя пришли! – медсестра подкатила тележку к койке. – Как ваша ножка?
– Терпимо ножка, – соврал я, нога неприятно ныла и тянула.
Вымерил медсестру взглядом. Хорошенькая девчонка, ни дать не взять. Ножки стройные, а под халатиком нижнее белье просвечивает. Груди, как два спелых апельсина, такие у моей жены были в молодости, как раз в ладонь поместятся – уверенная двойка.
– Дочка, а где я?
– Какая я вам дочка, я вас на полтора года старше! – сестричка краской залилась и смущенно начала лекарства на своей тележке перебирать. – В больнице вы, ЦИТО имени Приорова! Вчера к нам в хирургическое привезли со стадиона.
Старше? Да тебе годков хотя бы тридцать есть? Но потом я про свои руки с кожей как у младенца вспомнил и насторожился.
– А год нынче какой, любезная?
Медсестра достала шприц с лекарством.
– 1989-й, вы меня не проведёте своими шуточками, даже не пытайтесь! У меня вообще-то жених есть!
– Какие шуточки? – я переваривал информацию.
Любые «шуточки» я лет так тридцать назад позабыл – за ненадобностью.
– Ну как, мне Манька Шибутько рассказывала, говорит вы ее за одно место щипали, когда она со сборной СССР на матч с Венгрией ездила медсестрой… – девчонка закатила глаза. – Ладно, поворачивайтесь, аккуратненько только, а то набегались и теперь лечиться нужно!
Я повернулся, в этот момент понял, что под простыней на мне ничего нет – голенький. А значит молоденькая медсестра видит все мои прелести. Вообще, конечно, это хорошо, когда девушки мужские прелести видят, но сейчас я даже слегка смутился. Медсестра помазала место укола ваткой пропитанной спиртом, и укол засандалила. Я аж вздрогнул, укол падла оказался болючий.
– Что за травма у меня?
– Открытый перелом! – заверила медсестра. – Но это вам доктор подробно диагноз скажет, через полчаса как раз обход начинается. А пока я вам завтрак принесу, вам надо есть побольше кальция, чтобы кости срастались.