Тренер
Шрифт:
Каждый вечер после переезда я проводил время, развлекая Джоуи, играя в игры, исследуя Мишн, все, что она хотела. Затем, после того, как она немного попривыкла, я несколько часов распаковал коробки. Я не спал восемь часов, ну… недели. Но я улыбался, несмотря на усталость, подавляя зевоту, и следил за Милли в комнате.
Ее улыбка была непоколебимой. Она ослепляла. Ее музыкальный смех время от времени достигал моего слуха, заставляя тепло разливаться по моей груди. Как бы сильно люди ни тянулись ко мне, их в равной степени тянуло и
Милли легко вписалась в коллектив. Она была прирожденной собеседницей и никогда не забывала имён. После десяти минут, проведенных в ее компании, вам казалось, что вы знаете ее много лет. Просто в ней было что-то такое. Люди доверяли ей, потому что знали, что их секреты будут в безопасности.
Но она хранила и свои секреты.
Насколько я мог судить, она никому не рассказывала о нашем прошлом. Всякий раз, когда я упоминал ее имя в разговоре с другими тренерами, они улыбались и говорили, какая она потрясающая, насколько хорошо разбирается в спорте. Единственным человеком в университете, который, казалось, знал, что у нас с Милли была история, был Торен.
— Могу я предложить тебе еще пива? — спросил Курт, заметив, что мой стакан пуст. Прошел уже час.
— Нет, спасибо.
— Я собираюсь взять одно для себя. Скоро вернусь. — Он наклонился ближе. — У тебя отлично получается.
Почему в его голосе прозвучало удивление? Я провел много времени среди богатых спонсоров. Черт возьми, я был одним из них.
Курт, должно быть, не знал о деньгах, которые я пожертвовал «штату Сокровищ» несколько лет назад, когда они проводили масштабную кампанию по финансированию реконструкции стадиона.
Я отдал им четверть миллиона долларов, хотя и сделал это от имени Джоуи. По большому счету, это была небольшая сумма, но достаточная, чтобы имя моей дочери появилось на табличке при входе. Мне нужно будет как-нибудь показать ей ее.
— Как дела, принцесса? — спросил я Джоуи.
Она посмотрела на меня умоляющими глазами.
— Это отстой. Мы можем уйти сейчас?
— Не говори «отстой». — Я посмотрел на часы. — И мы скоро пойдем.
Толпа начала редеть, но на улице все еще было светло, что не торопило людей расходиться по домам, как это сделала бы темная ночь. В эти долгие летние дни в Монтане легко было засидеться допоздна. Очень допоздна. Прошлой ночью я не ложился спать до часу ночи. И когда около шести утра в окно моей спальни хлынули лучи солнца, я встал, чтобы распаковать еще несколько коробок.
В доме все еще царил беспорядок, но кухня была обустроена. Я наконец-то мог готовить для нас еду. Визит Торена побудил меня объединить гостиную и мой кабинет, включая книжную полку с фотографией Милли.
Я оглядел комнату и нашел ее как раз в тот момент, когда она вошла в лифт. Дерьмо.
— Как дела? — Подошел Торен, проследив за моим взглядом в сторону лифта.
— Ты не мог бы побыть с Джоуи минутку?
— Конечно, чувак. — Он выхватил мой телефон из рук Джоуи.
— Эй! — Она бросила на него хмурый взгляд, который быстро превратился в улыбку, потому что Джоуи любила Торена. Когда он приезжал на прошлых выходных, он провел целый час в ее комнате, позволяя ей красить его ногти в синий и серебристый цвета. Хотя он содрал большую часть, лак все еще оставался на кутикулах.
— Хочешь сделать что-нибудь веселое? — спросил он, наклоняясь ближе и понижая голос.
— Что, например?
Он кивнул на стеклянные окна, выходящие на стадион.
— Прокрасться на поле.
— Да. — Она вскинула кулаки.
— Я найду вас, — сказал я ему, затем побежал к лифтам.
Они открылись для меня в тот момент, когда я нажал на кнопку, но спуск на первый этаж был мучительным. Когда лифт остановился, я вылетел за дверь и побежал трусцой со стадиона на парковку.
Милли двигалась с грацией и элегантностью к припаркованным машинам, как будто она была на подиуме, а не на черном асфальте. Ее ноги на шпильках были длиной в милю, а платье облегало бедра.
— Милли, — позвал я, когда она направилась к серебристому внедорожнику «Киа».
Она оглянулась через плечо, держа ключи в руке, но не остановилась.
— Милли, подожди.
Она проигнорировала меня и продолжила идти.
У нее были длинные ноги, но не такие длинные, как у меня. И она не могла быть быстрее меня в этих туфлях.
— Милли. — Я коснулся ее локтя, когда догнал.
Она отдернула руку и повернулась, нахмурившись.
— Чего ты хочешь, Форд?
— Поговорить.
— Нет. — Она покачала головой. — Я не хочу разговаривать.
— Мне есть что сказать.
— Зачем? В этом нет необходимости. Это в прошлом.
Черт возьми, так оно и было.
— Прошло десять лет. По крайней мере, давай наверстаем упущенное.
— Да, конечно. Может быть, когда-нибудь.
Лгунья.
Она отвернулась, ее шаги ускорились, и каждый подчеркивался стуком каблуков.
— Миллс.
Стук. Стук.
— Форд.
— Ужин. Или ланч.
Стук. Стук.
— Завтрак? — Она всегда любила блинчики.
— Что за фотография? — Она повернулась ко мне так быстро, что я чуть не врезался в нее. — На твоей книжной полке. Что за фотография?
— О. — Я и забыл о том, что сказала Джоуи. — Одна из колледжа.
— Какая именно?
Единственная ее фотография, которую я позволил себе сохранить. Единственная фотография Милли, на которую я позволил себе смотреть за все это время. Десять лет, и я не искал ее в Фейсбуке или Инстаграме. Я не спрашивал Торена, поддерживает ли он с ней связь. Не то чтобы мне не было любопытно. Не то чтобы я не задавался вопросом.
Но я был женат. Несчастлив, но женат. А Милли была искушением, как никто другой.