Тренинг для любовницы
Шрифт:
— Никого там не было. И Лила еще это особо подчеркнула.
— Да?
— А ты не помнишь? Она сказала, что Алена на свадьбе сидела только рядом с Саидом. Выглядела счастливой, но при этом с ней никто не разговаривал.
— Я думала, что Лила имела в виду родственников жениха.
— Я тоже вначале так решила. А сейчас посмотрела на фотографии и поняла, что родители Саида возле молодых как раз есть. И общаются с ними, на первый взгляд, вполне сердечно. А вот никого из ее родни нет.
— Может быть, на роспись опоздали. А потом в ресторан уже приехали.
— Всем
Возразить на это Лесе было нечего. Да и некому, потому что к этому времени они уже дошли до магазина, и Кира, словно рыжая гончая, помчалась по торговому залу на вкусный запах жарящихся на гриле птичек. И едва дождавшись, когда полная продавщица подцепит самую поджаристую и румяную птичку и положит ее в термопакет, Кира схватила добычу и приготовилась бежать назад.
— Э-э-э! — остановила ее Леся. — Не так быстро. Мне тоже нужно чего-нибудь пожевать.
— У тебя же есть твоя треска.
Леся втянула в себя умопомрачительно вкусный запах и с укором посмотрела на подругу.
— Думаешь, я буду давиться пареной рыбой, а тебе предоставлю целиком слопать курицу? Ну уж нет! Только зелени к ней возьмем. И вина.
В результате подруги затарились под завязку. Они купили блестящих глянцевых помидоров и крохотных малосольных огурчиков, которые пришлось неудобной вилкой вылавливать прямо из пахнущего чесноком и укропом рассола. Огурчики они сильно тыкать не решались, чтобы не повредить их тонкую шкурку. И потому прежде чем подруги набрали себе намеченное количество огурчиков, они расплескали рассол и забрызгали им все вокруг. Еще они купили крупных развесных оливок — размером почти с грецкий орех — и пучок очень свежей кинзы, которую вынесли из подсобных помещений прямо при них.
К итальянскому вину тоже потребовалась своя закуска. Подруги выбрали сырное ассорти и ветку крупного розового винограда. А раз уж они оказались в магазине, то не смогли не купить и других нужных вещей вроде молока, масла, сахара и кофе.
— Вот теперь я чувствую, что мы можем идти домой, — удовлетворенно заявила Кира, когда ее тележка ощутимо потяжелела.
— И как мы это дотащим?
— Ничего, для себя купили. А своя ноша, она не тянет.
Кира оказалась права. Подруги неожиданно легко доволокли набитые доверху пакеты до дома. И поднялись к Лесе.
Разложив покупки по тарелкам, они сели за стол, покрытый льняной скатертью ручной работы. Эту скатерть несколько лет назад, еще до своего финского замужества, вышила Лесина мама. И перед отъездом Леся скатерть постирала, прогладила и оставила досушиваться прямо на лаковой поверхности стола. За выходные скатерть совершенно высохла. И, как оказалось, основательно прилипла к столу.
Отдирать ее подруги не стали. Ни времени, ни терпения, ни сил у них на это уже не было. И они на славу перекусили прямо на драгоценном шедевре, воздав себе за все сегодняшние лишения. Но даже поглощая закуску и попивая прохладное чуть терпкое красное вино, Кира не переставала думать о главном — об убийстве Алены.
— Полагаю, что Аленины родители все же живы, — сказала она наконец. — Но по какой-то причине
— Логично.
— И их отсутствие на церемонии бракосочетания дочери означает только одно.
— Что?
— То, что отношения между ними и Аленой были весьма непростые. И похоже, Алене было что скрывать о своей родне.
Леся с нескрываемой завистью посмотрела, как подруга положила себе на тарелку вторую куриную ножку и тут же начала ее обгладывать. Сама она ограничилась одним крылышком. И тем не менее сейчас на блюде оставалось одно только белое мясо. Оно считалось диетическим. И именно поэтому Леся отчаянно боролась с собой. Съесть или не съесть? Насколько куриная грудка может считаться диетической, если съесть ее целиком и на ночь глядя?
— Хватит лопать! — не выдержала она наконец беззаботного чавканья подруги. — Мы собирались обсудить планы, а не наедаться.
— Одно другому не помеха, — пробурчала Кира с набитым ртом.
— Все равно. На ночь наедаться вредно!
— Да что тут кушать? — несказанно изумилась Кира. — Один жалкий цыпленочек. Даже не знаю, у кого рука поднялась на такого кроху.
— В этом жареном монстре не меньше килограмма чистого мяса! То есть было не меньше килограмма. Пока ты за него не взялась.
— Так и что? Размышлять мне это не мешает. И чтобы ты не волновалась, скажу: я придумала, чем мы будем заниматься завтра.
— Чем? Пойдем на работу?
Леся откровенно ехидничала. А Кирино чело омрачилось.
— Вот незадача! Про то, что нам завтра нужно быть в офисе, я совсем позабыла!
— Жрать надо меньше! — пробурчала себе под нос Леся. — Тогда и склероз не так одолевать будет.
— Не ворчи. Иногда кажется, что тебе не за двадцать пять перевалило, а за пятьдесят или даже за семьдесят пять. Ворчишь, как старуха.
От такого ужасного обвинения Леся замерла с открытым ртом. А у Киры оказалось достаточно времени, чтобы развернуть свой план во всей красе. К тому моменту, когда она закончила говорить, Леся уже забыла о том, что злилась. А когда Кира встала из-за стола и, соответственно, отодвинулась от еды и, само собой, от куриной грудки, Леся припрятала ее и теперь уже успокоилась совершенно.
— И что ты придумала?
Но Кира уже подсела к компьютеру.
— Кое-что мы сейчас сами узнаем. Чего не узнаем, на то специалисты имеются.
— Что ты там смотришь?
— Если родителям Саида удалось так легко выпихнуть Алену из квартиры, значит, она там зарегистрирована не была.
— Может быть, она не захотела унижаться.
— И ушла на улицу? Не смеши меня! У любого человека прежде всего присутствует инстинкт выживания. И этот инстинкт должен был подсказать Алене, что без крыши над головой она долго не протянет.
— А может быть, она хотела умереть! — не сдавалась Леся.
— Что ты заладила! — с досадой воскликнула Кира. — С какой стати ей было этого хотеть? Вот, смотри лучше! Не была Алена у своего мужа прописана. Потому и сдалась без боя. Знала, что прав у нее оставаться в квартире нет.