Трепет света

Гамильтон Лорел Кей

— Которое может быть как плохим, так и хорошим, — сказала я.

Он кивнул.

— Пока я и сам не знаю, каким именно оно будет.

— Будьте осторожны, посол Бенц, — предупредил Рис. — Как бы с нами вы не стали слишком честным, чтобы быть дипломатом среди людей.

Бенц казался удивленным, а затем, прежде чем смог сдержать себя, он громко рассмеялся, откинув голову назад. Это была самая открытая и искренняя эмоция, что я у него видела.

— О, лорд Рис, дипломат, который не может лгать, был бы бесполезен среди людей, но в то же время мне кажется, что немного горькой правды

не помешало бы. А теперь поговорим о присоединении специалистов по дипломатической безопасности…

Мы позволили ему говорить, и я надеялась, что «горькая правда» не будет слишком горькой для посла Питера Бенца или для нас, если уж на то пошло. Я не верю, что моя тетя, королева Андаис, будет не опасна и вменяема рядом с нашими малышами, но я также и не уверена, что мы сможем продолжать ей отказывать. Как вообще можно сказать той, кто обладает абсолютной властью над жизнью и смертью подданных более двух тысяч лет, что она не может навестить своих внучатых племянников? В том-то и проблема, когда имеешь дело с бессмертными: они привыкли добиваться желаемого.

Глава 8

Детектив Люси Тейт была высокой и темноволосой, одета в женскую версию брючного костюма детектива в штатском, на этот раз — чёрный с белой рубашкой. Казалось, у детективов отдела по расследованию убийств только цвет костюмов и менялся. Когда Люси вошла в дверь, я уж было решила, что она расследует дело об убийстве, и хочет услышать мнение фейри, но в руках у нее были три плюшевых медвежонка, и я была почти уверена, что на сей раз это дружеский, а не рабочий визит. Я оказалась наполовину права.

— Мерри, местная полиция обоснованно сомневается в безопасности особняка Мэйв Рид. Этот ублюдок похитил тебя прямо оттуда.

— Я не могу отправиться в убежище с малышами, — сказала я.

Сейчас палата казалась почти пустой. Большая часть цветов отправилась к другим пациентам в больнице, как и большинство игрушек. Мы оставили цветы и подарки от друзей и тех людей, отказаться от чьих даров было бы неразумным, и всем этим под завязку загрузили второй внедорожник, оставив местечко лишь для водителя. Медвежата Люси, два розовых и один голубой, были безопасны для новорожденных, поэтому убраны в вещи, которые мы возьмем с собой.

— Это же не проблема убойного отдела, детектив, так зачем вы здесь? — поинтересовался Дойл.

— Это друг, Дойл, — напомнила я.

— Друг, но сюда ее прислали, чтобы она убедила тебя в том, в чем не смогли другие, не так ли, детектив Тейт?

Дойл смотрел на Люси своими чёрными глазами на чёрном нечитаемом лице, безучастном настолько, что оно казалось почти угрожающим в своем абсолютном безразличии. Так же дикий зверь смотрит на тебя, будто говоря: «Я не хочу навредить тебе, но, если приблизишься, мне придется защищаться. Если ты не станешь напирать, сможешь уйти с миром, я предупредил. Уйди прочь, или все закончится плохо.»

Люси среагировала, отступив на полшага, поставив одну ногу перед другой, чтобы в случае чего у неё была возможность двигаться так, как нужно. Сомневаюсь, что она сделала все это осознанно, но коп в ней уловил скрытую угрозу и среагировал соответственно.

Дойл не стал бы атаковать, а Люси не сделала бы ничего, что могло разрушить этот нейтралитет, но вид того, как моя подруга и возлюбленный стоят лицом к лицу, все равно нервировал. А я не хочу нервничать, я хочу покоя. Я просто хотела насладиться счастьем со своими малышами и любимыми, но мои кровные родственники собирались снова позаботиться о том, чтобы и этот этап моей жизни стал таким же болезненным, как и другие мои судьбоносные моменты. Мой отец защищал меня от них, пока мог, но после его смерти мне просто пришлось выживать. Я так устала от всего этого дерьма, так устала.

— Я не поеду в убежище, Люси. Я ценю это предложение, но в этом случае человеческая полиция станет просто пушечным мясом, если король нападет на нас. Прочти полицейские отчеты о том, что его сила сотворила с Дойлом, и подумай, что бы стало с человеком.

— Я видела отчеты, — сказала она.

— Вот как они уговорили тебя приехать, — предположила я.

Она кивнула.

— Он может превратить свет в жар и излучать его рукой, но это похоже на бред.

— Он Король Света и Иллюзии, он многое может сделать со светом, особенно с дневным, — сказал Дойл.

— Что же еще такого он может сделать? — поинтересовалась Люси.

Дойл покачал головой.

— Я очень надеюсь, что он еще не восстановил все свои старые способности. Ведь, если это так, то все закончится плохо, где бы Мерри ни была.

— Ну что за оптимист, — сказала она.

— Вместо того, чтобы быть рядом с Мерри и нашими детьми, последние сутки я проводил переговоры то с одним высшим двором фейри, то с другим. Придворные короля заверили меня, что он дождется результатов анализа ДНК. Если они покажут, что ни один из малышей не является его, тогда он не станет претендовать ни на них, ни на Мерри.

— Мерри уже была беременна, когда он… — она вдруг замолкла, словно испугалась, что уже сказала лишнего.

— Все в порядке, Люси, но генетики сообщили нам, что это может быть не так-то просто. Король — мой двоюродный дядя, и среди обоих дворов столетиями нередко практиковались смешанные браки; у нас может быть немало одинаковых генов. Этого вряд ли хватит, чтобы подтвердить отцовство, но достаточно, чтобы запутать дело, если дядя решит настоять на своих требованиях.

— Он не сдастся, — сказал Дойл.

— Это правда, что если он не способен иметь детей, то должен оставить трон? — спросила она.

Я постаралась сохранить нейтральное выражение лица. Я не представляла, что в человеческой полиции знают об этом, что вообще людям это известно.

— Ваши безучастные лица — уже достаточный ответ, — сказала Люси.

Я тихо выругалась про себя… Иногда одно лишь усилие не выдать тайну говорит само за себя. Главный вопрос в том, известно ли полиции, что Таранису грозит не просто свержение с трона, а казнь за то, что он обрек свой двор на бездетность, узнав о собственном бесплодии еще столетие назад? Давнее убеждение в том, что здоровье народа, его процветание и способность к деторождению зависит от правителя, очень верно в отношении фейри. Таранис сражается сейчас за свою жизнь. Знает ли об этом Люси?