Трепет. Годы спустя
Шрифт:
Когда в очередной раз Ами сообщает, что у Эдие все хорошо, лечение проходит успешно, и она почти готова к операции, Рустам предлагает мне съездить на Гавайи. Мы заранее консультируемся с врачом, и он дает добро.
Приезжая на Гавайские острова, ты будто попадаешь в другой мир - первобытный, неизведанный, особенно в уголках, отдаленных от городов и деревень, тебе начинает казаться, что ты попал в прошлое. Это место словно рай на земле. Рай для нас с Рустамом и наших малышей.
– Скоро они начнут пинаться, - мечтательно говорю мужу, когда мы идем по берегу океана.
– Дождаться не могу. Но больше всего мне не терпится их увидеть, малыш.
– Мне тоже. Я все время представляю, на кого они будут похожи? На тебя или на меня?
– Наверняка будут такие же красивые, как ты.
Я звонко смеюсь, от счастья закрываю глаза и подставляю их солнцу и ветру.
– Самое главное, чтобы они были здоровыми и счастливыми. Больше у неба я ни о чем не прошу...
*****
Еще спустя несколько месяцев, как раз к тому моменту, когда внутри моего огромного живота активно пинаются малыши, мы зовем Амилию к себе в гости. Эдие успешно перенесла операцию, и сейчас проходит курс реабилитации. Я знаю, что Рустам сильно скучает по дочке, да и я тоже. Она прилетала несколько раз, но совсем ненадолго, после чего торопилась вернуться к матери. На этот раз мы решили оставить девочку у себя примерно на неделю или две.
До этого один Рустам сводил меня с ума своей гиперопекой, теперь же к нему и дочка подключается.
Я рисую на террасе, когда Ами влетает в дом с кучей пакетов, вся запыхавшаяся, со спутанными волосами, словно она бежала несколько километров.
– Что купила?
– спрашиваю, отложив кисть и повернувшись к девочке полубоком.
Какая я стала неуклюжая - просто жуть. Спина все время болит, изжога не отпускает. И то в мочевой пузырь, то в печень прилетит удар от моих драгоценных деток, которые, видимо, решили запинать маму еще до рождения!
– Купила все самое полезное. Много овощей и фруктов. Разные злаки, орехи и свежевыжатые соки. Еще молочку купила. Буду делать тебе смузи. Кстати, вы с папой уже подумали о том, чтобы дети были вегетарианцами?
Я закатываю глаза и устало откидываюсь на спинку кресла-качалки. Вот что в Амилии точно не изменилось, так это ее страсть к вегетарианству и конькам. Она буквально одолела нас с Рустамом идеей сделать детей вегетарианцами и обязательно поставить на коньки, когда они подрастут.
– Нет. Мы об этом не думали.
– Ну и ладно, - пожимает плечами девочка, после чего направляется в кухню.
– Они ж еще не родились. Успеете еще подумать. Сейчас сделаю ужин. Папа скоро должен приехать.
Я провожаю Амилию взглядом и усмехаюсь. Никакого гнева к девочке я не испытываю. Она старается изо всех сил внести свою лепту в заботу о малышах и даже обо мне. Когда мы ей только сообщили, что у нас будет ребенок, Амилия поздравила нас и искренне порадовалась, а когда узнала, что мы ждем близнецов, то была в таком же шоке, как и мы.
Неторопливо поднимаюсь с кресла и тоже плетусь в кухню. Хочу немного помочь Ами с ужином, а то от безделья я уже с ума схожу. Рустам ничего толком
И еще, если я не прослежу за тем, что готовит Ами, то она, как в прошлый раз, скорее всего сделает нам овсянку и овощной салат, а так же фруктовую нарезку - потому что это полезно! Клянусь, если я съем еще хоть один помидор, то сама стану на него похожа!
– Пол вы так и не узнали?
– спрашивает Амилия, разбирая пакеты с купленной едой.
– Мы решила не узнавать до родов.
– Нет, ну почему? Разве вам не любопытно?!
– Конечно, любопытно. Но пусть это будет сюрпризом для всех.
Мы вместе готовим ужин. Амилия фырчит, когда я решаю запечь курицу, но не мешает. Примерно через полтора часа с работы возвращается Рустам, первым делом заходит к нам в кухню - мы как раз накрываем на стол. Муж целует нас обеих в щеки, затем усаживается на стул напротив моего живота, обхватывает его своими большими ладонями и тоже целует.
– Пинаются, - довольно улыбается, поглаживая те места, куда ножками бьет один из малышей.
– Ами, ты никогда не трогала живот?
Девчока немного смущенно смотрит на нас с мужем, застыв с вилкой в руке, отчего мне становится смешно.
– Она еще не трогала, Рустам. Но может потрогать, если хочет.
– Я могу?
– брови Амилии ползут вверх. Она переводит растерянный взгляд на мой живот, который сейчас трогает ее отец.
– То есть... вот прям могу?
– Можешь-можешь, - смеемся мы вместе с Рустамом.
Она кладет вилку на стол и осторожно подходит к нам, протягивает руки к моему животу, словно боясь сделать резкое движение, и наконец опускает ладони. Изнутри сразу получает пинок.
– Воу! Прикольно!
– хихикает девочка.
– Так сильно бьет! Это, ну, больно?
– смотрит на меня хмуро.
– Бывает и больно. Но в основном нет.
– Вот когда они родятся, то действительно больно будут щипаться. Особенно если ты не будешь давать им мясо, когда они чуть подрастут.
Амилия презрительно фыркает.
– Что это вы так уверены, что они будут любить мясо? Может, они выберут другой путь? И вообще, давайте есть. Наверняка дети так пинают Яну потому, что голодные.
Девочка начинает раскладывать по тарелкам еду, как всегда наваливая нам с Рустамом побольше овощей. Все-таки она неисправима.
31 глава
Рустам
Время летит с невероятной скоростью. Приближается день, когда родятся наши с Яной дети, и с каждым новым днем я замечаю, что жена все больше нервничает. Навязчивые мысли, которые она обычно высказывает мне за завтраком, за ужином и перед сном, буквально съедают ее изнутри. Она боится, что что-то пойдет не так во время операции - ей назначили кесарево сечение, так как один из детей лежит неправильно и никак не хочет переворачиваться. Еще Яну тревожит, что она не сможет стать хорошей мамой. Я, конечно, понимаю, что все ее тревоги - это, в первую очередь, действие гормонов, но все равно стараюсь успокоить жену.