Трещины
Шрифт:
– Глеб, сделай одолжение, не заходи пока в комнату. Мне надо поработать над статьей. Обещал начальнику сделать до завтра.
Глеб поднял большой палец вверх не обернувшись. Вряд ли он понял, о чем вообще шла речь. И Юра знал, что сын к нему заходить не станет. Это была одна из тех пустых реплик, которыми Юра спасался от собственной беспомощности.
Юра закрыл дверь, но не стал притрагиваться к ноутбуку. Вместо этого он лег на спину и устремил взгляд в потолок. «Слишком часто я стал мечтать о том, чтобы заснуть и никогда не проснуться», – подумал он. На часах
Глава 2
К бару подъехало такси. Из него вышли три женщины средних лет, одна из них задержалась, чтобы переброситься напоследок парой слов с таксистом, а две другие открыли дверь бара и принялись искать глазами свободный столик. Запоздавшая подруга присоединилась к ним через пару минут, когда те разглядывали меню.
– Что бы сегодня выпить? Напиваться не очень хочется. Немного расслабиться, – сказала одна.
– На тебя не похоже, – ответила другая. – Ты же во всем привыкла идти до конца. И пьешь, пока не свалишься.
– А ты, Кать? Что-нибудь покрепче?
– Сегодня я без алкоголя.
– Да вы как сговорились.
– Трудный день, – сказала Катя, роняя сумку рядом с собой.
– Да ты что? А с водителем флиртовала, как настоящая шалашовка.
– Ой, что ты несешь… – Катя закатила глаза. – У меня отец работает таксистом – я и в страшном сне не представлю…
– Тогда что ты ему сказала?
– Сказала, чтобы в следующий раз не гнал как пришибленный. Ненавижу такое бездарное вождение.
– На хер он тебя не послал? Вид у него суровый, не думаю, что ему по душе выслушивать чьи-то советы.
– Его проблемы. Ты знаешь, я молчать не стану, – сказала Катя, разглядывая в меню раздел с безалкогольными напитками.
В баре светил приглушенный свет. Обстановка была интимная, приятная. Эта обстановка располагала к неторопливым разговорам о том о сем. Подруги сменили не один десяток тем, на каждой задерживаясь не более минуты, прежде чем за соседним столиком раздался громкий смех.
– АХХАХААХА
– Ты так ему и ответила?
– Да, прямо так.
– Офигеть.
– А он тебе что?
– Ударил по лицу. Я собрала вещи и ушла. Третий день живу в гостинице.
– Черт… и до такого дошло.
– Вот тварь! Хочешь, попрошу ребят, они к нему как-нибудь заглянут? Вернут должок.
– Ой, да оставьте вы этого пупса в покое. Он и ударить-то как следует не смог. Первоклашки сильнее бьют. Я даже не потому, что он ударил, ушла. Он выглядел так немощно. Я плюнула ему в лицо. Давно собиралась.
– За свободную жизнь!
– За свободу!
И звон бокалов вошел в звуковое пространство вечера.
Хотя ее подруги продолжали болтовню, Катя замерла. Она сидела, собираясь с какими-то мыслями, но никто этого не замечал, поскольку вопросами в диалог ее не вовлекали. Могло показаться, что она сидит и слушает своих подруг, причем слушает внимательно, дорожит каждым сказанным словом. Но если бы ее попросили повторить последнее слово, она бы провалила задание.
Потом она взяла в руки стакан сока, который ей принесли минутой ранее – или двумя? –
Катя бросила пару незначительных реплик, почувствовала нарастающее кипение внутри и попрощалась с подругами. Бросила деньги на стол, схватила сумочку и резко подалась к двери. Она слышала, как подруги окликали ее; одна из них хотела броситься вдогонку, но другая прикосновением руки остановила ее. Эта подруга знала Катю дольше и имела лучшее представление о некоторых свойствах ее характера.
Катя шла по улице. Прохожие казались ей веселыми людьми, ничем не обремененными. Хотя она прекрасно помнила, как еще утром замечала их кислые лица, прятавшиеся в смятении в воротниках пальто. Катя проходила мимо магазинов, не заглядывая в витрины, хотя обычно она не упускала возможности прицениться к какой-то интересной вещице. В один момент она почувствовала на своем плече чью-то руку.
Первой ее реакцией был испуг. Хотя улица не была пустынной, Катя решила, что это грабитель, и стоит ей обернуться, как она увидит лицо в маске и черный пистолет. Она помедлила пару секунд и обернулась. На нее смотрела женщина лет тридцати пяти с рыжими длинными волосами. Одета она была в черное вечернее платье с блестками – оно виднелось под расстегнутым пальто. Катя узнала ее. Это была женщина за соседним столиком в баре. Синяк под глазом просвечивал из-за слоя пудры.
– Ты совсем рехнулась?! – вскричала Катя.
– Извини, подруга, не хотела тебя напугать.
– Поехавшая!
– Сорри.
– Что тебе нужно?!
– Я видела, как ты выходила из бара.
К этому моменту Катя начала успокаиваться.
– И? Тебе какая разница?
– Я подумала, что ты несчастна. Мне показалось, я смогу тебе помочь. Так что я решила пойти за тобой.
– Помочь? Мне? – Катя покрутила пальцем у виска. – У меня все нормально. И тебя мои дела точно не касаются.
– Я сама была в похожей ситуации…и если ты позволишь…
– Мне абсолютно плевать, что у тебя за ситуации. Я тебя знать не знаю. Вали, пока не вызвала полицию. И не попадайся мне больше на глаза.
Женщина в черном платье пристально посмотрела на Катю. Через мгновение она сделала попытку броситься Кате в объятия.
– Идиотка! – сказала Катя. – Лечись! – И пошла прочь быстрым шагом. Женщина в черном платье постояла на том месте, где Катя ее оставила, и двинулась в обратном направлении.
Катя шла и думала, что за чертовщина только что случилась с ней. Что это за ненормальная? Какого хрена она полезла к ней обниматься? Катя подумала, что правильнее всего было бы хорошенько ей врезать. Неудивительно, что тот парень ударил ее. Катя порылась в сумке, чтобы посмотреть, не пропало ли что-нибудь. От таких можно чего угодно ждать. Вроде бы все на месте. Достала телефон, ввела шестизначный пароль. Пять пропущенных. Ну чего им неймется?