Трэш. #Путь к осознанности
Шрифт:
– Ты такой чуткий. Спасибо. Ты и вправду выиграл. И какое же будет твое желание? – сказала она, не спеша отводить от него взгляд своих глубоких карих глаз.
– Я тебе скажу об этом чуть позже. Сейчас тебе надо идти. Кроме нас в самолете еще пара сотен людей.
Олег провел медленно рукой, едва коснувшись волос Анжелы. Знак «пристегните ремни» погас, и Анжела побежала хлопотать по своим воздушно-сервисным делам, мило улыбаясь и журча своим нежным голоском. Олег добродушно улыбался сам себе. Секрет его догадливости был вовсе не в экстрасенсорных способностях, а в элементарной наблюдательности и эффекте Форера. Психолог
Довольный результатом, Олег открыл макбук и приступил к продолжению книги. Время в полете летело незаметно. Писалось очень легко и свободно. Может здесь, на высоте восемь тысяч метров, когда ты превращаешься в точку, движущуюся со скоростью восемьсот километров в час, ты наиболее приближен к сознанию как совместному знанию всей вселенской мудрости. Строчки рождались словно ниоткуда. Эмоции захлестывали Олега, когда второстепенный персонаж его новой книги, девушка по имени Даша, вдруг превратилась в одну из ключевых героинь. Ее монологи были столь эмоциональны, что Олег сам не мог сдержать слез, когда прописывал их. Ему было наплевать на то, что подумают другие пассажиры. Он наслаждался этим потоком, купался в нем и благодарил Вселенную за то, что она дает ему возможность пользоваться им во благо миру.
Во время второго приема пищи, когда Анжела подала ему чай, он передал ей записку, в которой написал всего одну фразу: «Хочу, чтобы ты подарила мне на память твои трусики». Сердце Олега учащенно билось, когда он передавал ей записку. Он понимал, что она может подумать о нем, что он извращенец и маньяк, но ему было все равно. Он знал, по предыдущему опыту, что не надо думать за других людей. Он научился действовать без оглядки на то, что подумают о нем другие. В нем вспыхнул азарт игрока. Он смотрел прямо ей в глаза, когда передавал записку.
Через некоторое время самолет пошел на посадку. Анжела опять села напротив них. Сосед снова «включился» и начал рассказывать какие-то истории. Анжела снисходительно улыбалась, кивала головой, задавала вопросы. Олег заметил, что она стремится не смотреть на него, словно смущается. Когда самолет приземлился, Олег решил, что неплохо было бы взять у Анжелы телефон. Пассажиры уже встали в проходе в ожидании выхода, Олег встал тоже. Константин продолжал что-то рассказывать и шутить с Анжелой, не отпуская ее внимания. Олег включил смартфон, открыл заметку и протянул его Анжеле: «Напиши здесь свой номер мобильника, пожалуйста». Анжела послушно ввела десять заветных цифр. Константин смотрел то на нее, то на Олега. Возможно, он был бы и не против сделать то же самое, но Олег его опередил, а говорить: «И мне тоже дай» было явно не комильфо.
– Только не звони, пожалуйста, послезавтра. Я уже буду в Москве. А у меня ревнивый парень. Ты же знаешь, – улыбаясь, произнесла Анжела и достала откуда-то из-за спины бумажный пакет с завернутым верхом.
Сердце Олега забилось еще более учащенно. «Неужели это они? Интересно, какие – беленькие, розовые, черные или, может быть, красные?» Пакет был очень
Добравшись до мужского туалета в районе багажного отделения, Олег зашел в кабинку и, достав пакет из портфеля, с нетерпением развернул его. Вместо трусиков там лежал скомканный листок писчей бумаги с текстом: «Я сегодня без трусиков, Олег». Олег почувствовал, как приятное состояние возбуждения разливается по телу. И это было не просто возбуждение. Это была сила. Это была жизнь. Ведь что, по сути, произошло? Да вообще ничего. Не то что секса, не было даже ни поцелуев, ни ласк. Но эта игра, с моментами риска и смелости, находок и креатива заставляла проживать каждую минуту в настоящем моменте, в осознанности, что всегда есть выбор, как поступить в следующую секунду.
Прямо из аэропорта Олег поехал в суд. Времени на то, чтобы переодеться и помыться, не было. Водитель уже ждал у выхода. Водителя звали Сергей. Доброжелательный, спокойный и трудолюбивый, обязательный и не жадный, он нравился Олегу тем, что на него всегда можно было рассчитывать. Сергей проводил Олега до своей «праворукой» «тойоты», и они двинулись. Олегу было приятно сидеть на «водительском» с точки зрения его привычного места сиденье, но при этом быть пассажиром.
Этакий разрыв шаблонов.
По дороге из Артема (города, в котором находится аэропорт) во Владивосток они общались. Сергей рассказывал какие-то истории из жизни Владивостока и его жителей. Олег познавал эти суровые и красивые края.
– Сергей, а почему ты, живя возле океана, моряком не стал? Я думал, здесь одни моряки живут.
– Раньше – да. Когда флот был, тут, в основном, моряки-то и жили. А потом флот распродали, рыбы стали меньше ловить, и моряков поубавилось. Да и я не пошел бы. Такая жизнь не для всех.
– А чего так? Романтика же. Океан, рассветы, закаты, шторма.
– Ага. И так полгода или восемь месяцев, без права сменить картинку на зеленую лужайку или не качающуюся под ногами землю. Это ж тюрьма добровольная. Каютка, как камера, женщин нет, если не повезет охмурить повариху, утро и вечер – одно и то же. Через месяц уже знаешь всех в лицо, а еще через пару начинаешь ненавидеть. Но деваться некуда. Надо с ними работать, жить и отдыхать. Вот представь, что будет, если запереть тебя со всеми твоими сотрудниками в офисе без права выхода на полгода. Каково вам будет?
Олег представил и вздрогнул.
– А тут ведь еще вопрос семьи нормальной вообще отпадает, – продолжал Сергей. – Ну, вот скажи, нормальный мужчина или женщина выдержат полгода без секса?
– Наверное, можно, но если все время так, то тяжело, конечно.
– Так никто и не собирается выдерживать. Все прекрасно понимают, что жены, пока их мужья на рейсе зарабатывают деньги, заводят себе любовников, или даже «вторых мужей», мужья, если кто повыше рангом или покруче, всегда имеют «корабельную жену» и, в общем-то, даже не особо это скрывают. Повариха, как правило, привилегия капитана. А если это плавучий консервный завод, где рыбу сразу и заготавливают, так там и женщин, и мужчин примерно поровну, и на время рейса, если их первые «вторые половинки» остались на берегу, у них есть вторые «вторые половинки». Вот так-то.