Треск штанов

Ланцов Михаил Алексеевич

— Тем более.

— Нужно его успокоить и удовлетворить его жажду крови. Скормить ему несколько несносных особ и постараться убедить, что Император к этому делу не имеет никакого отношения.

— Ну… — пожал плечами вояка. — А если он точно знает?

— Откуда? Ну вот откуда ему знать, кто стоит за всеми этими делами? — улыбнулся кардинал. — Да, тропинки, ведущие в Вену он, без всякого сомнения, нашел. А дальше?

Иосиф промолчал.

— А вы что молчите? — спросил Иосиф сурового мужчину, который отвечал за его безопасность.

—

Я и мои люди готовы отдать за вас жизнь.

— Похвально. Но сможете ли вы меня защитить?

— Нет, — ответил за него кардинал.

Этот суровый мужчина нахмурился, но возражать не стал.

— Почему же? Стойте. Пусть ответит он.

— Убийство Кольбера показало очень хорошую выучку его людей. И их осторожность. — нехотя проворчал суровый мужчина. — Я думал о том, как бы действовал, если бы его защищал. И пока не нашел возможности избежать его гибели. Кольбер много ездил. Это делало его уязвимы. Слишком уязвимым. Сидеть же в дворце тоже не выход. По осени в Варшаве произошел инцидент. Один из иезуитов решил обзавестись очень хорошей охраной. Благо, что денег ему хватало. И сидел безвылазно в своем особняке. Так вот это ему не помогло.

— И после этого убийства все иеузиты покинули Речь Посполитую со всей возможной спешкой, — добавил кардинал. — От греха подальше.

— Охрана была подкуплена? — осторожно спросил кто-то из сановников

— Убита, — мрачно усмехнувшись, ответил суровый мужчина. — Их всех нашли наутро мертвыми. Чем-то отравили. Но вода и еда следов яда не имели. Одежда тоже.

— Матерь Божья! — перекрестился Иосиф.

— После того, как иезуиты покинули Речь Посполитую, их убийства прекратились. — произнес кардинал. — Хотя кое-где они с русскими все еще находятся на смежной территории. Например, мне достоверно известно, что где-то под Каролиной русские отпустили двух иезуитов, что томились в плену индейцев сиу.

— Случайность?

— Нет. Они знали, кто они. И отпустили. Лично к этим двум у них видимо вопросов не имелось.

— Почему?

— Потому что иезуиты договорились с принцем о том, что они оставят Речь Посполитую. И не выполнили своего обещания. Посчитали, что с ним можно играть в такие игры. Ведь формально они отошли от дел, но фактически же остались и сохранили свое влияние. Он дал им понять, что с ним так нельзя. И что он в состоянии добиться выполнения договоренности. — произнес кардинал.

Император стал выхаживать по помещению, нервно теребя пальцы. Словно бы замерз или хотел их от чего-то очистить.

Все молчали.

В который раз.

Каждый из присутствующих прекрасно понимал — его жизнь под ударом не меньше, чем у Императора. А может даже и больше. Ведь это помазанника Божьего убивать принцу запретили, а их — нет. Из-за чего мандражировали ничуть не меньше Иосифа. И это было видно невооруженным взглядом. Вон как тот зыркал и морщился. Наконец, кардинал не выдержал этой гнетущей тишины и произнес:

— Вам нужно найти способ отвести удар от себя и начать договариваться.

—

О чем!? О чем договариваться!?

— О правилах игры.

— Но как это сделать? Он ведь не поверит. После всего, что случилось…

— Нужно для начала поговорить. Попробовать. Насколько я могу о нем судить, принц не кровожаден и с большим интересом занимается хозяйственными делами. Надо найти ему какие-то компенсации. В конце концов он уже неоднократно показывал свою разумность.

— А Бремен-Ферден?

— А чего с ним? Довольно скоро там все тоже будет закончено. — заметил один из сановников. — Но сам Ферден недавно поразил пожар, и он сильно пострадал от огня. Постарались сочувствующие. Они благополучно сбежали. И мы можем их сдать. В качестве жеста доброй воли. Ведь они на территории Империи и, в принципе, нам несложно до них дотянутся.

— Я бы предложил помочь русским навести там порядок, — заметил начальник охраны. — В конце концов это в наших интересах.

— Из-за этой чертовой попытки договорится?

— Да.

— Но не только. — добавил кардинал. — И мы, и французы постарались задействовать в этом восстание самых активных, деятельных и непримиримых протестантов. В Мекленбурге их погибло немало, но многие вырвались. Было бы славно их заманить в Бремен-Ферден и как-нибудь эту ловушку захлопнуть. Чтобы Меншиков их всех изрубил и повесил. Чем меньше таких радикально настроенных протестантов, тем больше надежды на успех наших миссионеров.

— Возможно было бы разумно провести координацию своих усилий с русскими. — добавил один из генералов.

— Меншиков ненавидит что Габсбургов, что Бурбонов, — возразил кардинал. — Он знает кто стоит за его увечьями и гибелью семьи. При любом упоминании фамилии нашего Императора или французского королевского дома он в лице меняется. Вряд ли он пойдет на сотрудничество. Пусть даже и такое. Поэтому я и говорю — нужно найти крайнего. И скормить его или их им. Чтобы появилась возможность договариваться.

— Французам, я полагаю, тоже? — спросил один из сановников.

— Нас должны волновать проблемы французов? — удивленно выгнул бровь кардинал. — В конце концов смерть Людовика в наших интересах. И, особенно, его внука.

Все вновь помолчали.

Император остановился. Оглядел их. И спросил:

— А это предполагаемая им война. С чего русские вообще взяли, что мы с ним собрались воевать?

— Это же очевидно, — улыбнулся дипломат. — Мы напали на османов. А они видели их своими союзниками. Подобный шаг выглядит как попытка помешать установления их контроля над черноморскими проливами.

— Зачем они им?

— Это вопрос безопасности, — ответил за дипломата еще один вояка, явно моряк. — Они уже установили контроль за Датскими проливами. Не явно. Через союз. Что позволило им обезопасить Балтийское море от внешних угроз, гарантировали свои торговые интересы и полностью подавить местное пиратство. Захват Черноморских проливов позволит сделать тоже самое с Черным море.