Третье правило диверсанта
Шрифт:
После второго или третьего удара я снова услышал голос:
— Предупреждаю: прежде чем ты взломаешь дверь, я буду вынужден тебя нейтрализовать.
Холодный, липкий ужас опутал сознание; хотелось все бросить и кинуться прочь наутёк, подальше от этого странного места.
Снова оглядевшись по сторонам, и никого не увидев, я немного успокоился. Затем спросил пустоту:
— Кто ты, черт тебя возьми?
Ответа не последовало.
Начинало казаться, что у меня просто галлюцинации на почве жажды и многих часов, проведенных под открытым небом: лишняя доза радиации может и не такой эффект
— Ладно, — подумал вслух, отступив от неподдающейся двери. — Свет клином на тебе не сошелся.
Решив, что вернуться никогда не поздно я отказался от затеи пробиться за дверь. Но прежде чем двинуться дальше решил продемонстрировать призрачному незнакомцу своё полное равнодушие к его угрозам. Сел на пол прислонившись спиной к злополучной двери, достал из-за пазухи свои припасы разложил их на коленях и принялся утолять голод и жажду, неспешно перелистывая взятую с полки во втором кабинете книжку.
Книга оказалось скучнейшей подшивкой какой-то технической документации. От мелкого шрифта и переплетения непонятных слов меня поклонило в сон. Я несколько раз клюнул носом и, закрыв книгу, убрал её за пазуху — на подтирку и самокрутки самое оно.
Доев всё до последней крошки, открыл второй пакет воды и мелкими глотками отпил примерно пятую часть содержимого. И только после этого не спеша продолжил путь.
Два последующих кабинета тоже были заперты — подергав сначала за одну, а потом за вторую ручку, я, не задерживаясь, проследовал мимо: итак слишком много времени потерял на этом этаже. Впереди могло ждать нечто большее.
Чутье снова не подвело: мне повезло. Распахнутая настежь дверь призывно демонстрировала стоящий посреди комнаты большой письменный стол, а за ним металлический сейф, одиноко притулившийся в углу. Я сразу смекнул — если есть сейф, значит, в нем есть что хранить, скрывая от посторонних глаз (глубокая мысль, нечего сказать!). Оставалось найти ключ и отпереть запертую дверь сейфа. Воодушевленный, принялся за поиски. Минут через пять фортуна еще раз доказала, что сегодня она ко мне не равнодушна: в одном из ящиков стола под грудой полуистлевших бумаг я обнаружил искомый предмет. У меня даже сложилось впечатление будто кто-то водит меня на нитке, подталкивая в нужном направлении и подсказывая что и где необходимо искать. Я отмахнулся от этой бредовой идеи как от мухи.
Ключ был достаточно массивный и, не смотря на долгие годы, проведенные в столе, выглядел так, словно только что был вычищен до блеска чьей-то заботливой рукой и положен в ящик стола, опять же, специально для меня.
Дрожащими от волнения пальцами, я просунул его в замочную скважину и повернул — раз, другой. Тяжелая дверь сейфа со скрипом, медленно отворилась.
Первое, что я увидел — была темнота. Меня ошпарило чувство горького разочарования. Как в детстве, когда начинаешь понимать, что часто обещанные лакомства бывают всего лишь средством побуждения для хороших поступков, и вместо них обычно получаешь порцию нравоучений на отвлеченные темы.
Казалось, что недра металлического ящика абсолютно пусты, но, это было не так. Стоило просунуть руку в его недра, и я почувствовал,
Чутье не подвело.
Я сразу понял, что держу в руках оружие.
Такую модель я видел впервые: большой, тяжелый, с острыми четкими углами и линиями, он блестел вороненой сталью и производил сильное впечатление. Один вид уже внушал уважение и благоговейный трепет. Что уж говорить о его возможных боевых качествах. Кстати, очень любопытно было бы попробовать пистолет в действии.
Я вертел полученный нашару ствол, словно отшельник, нашедший золотую запонку, не знающий, что делать с ней дальше. Так и подмывало направить его на стену и нажать на спуск. Но, я сдержал первый порыв, понимая, что количество боеприпасов может быть ограничено, а сейчас, каждый патрон был на счету. Да, и как следует разобраться в устройстве пистолета, не помешает.
За окном серело.
Приближались сумерки, съеденный кукурузный хлеб почти полностью переварился в моей утробе, оставив по себе лишь лёгкое воспоминание, голод опять подступал. Слегка попеняв своему ангелу-хранителю за скромность подношения, я выпил воды и с сожалением отметил, что пакет заметно похудел и потерял в весе. Будем надеяться, что в здании отыщется ещё что-нибудь кроме пачки патронов и пистолета.
Достав упаковку боеприпасов, извлёк из картонной ячейки один патрон, приблизил его к дулу пистолета и быстро понял, что калибр не совпадает. Разочаровавшись, я высыпал патроны из коробки на пол и бросил её саму в дальний угол комнаты.
Усевшись за стол, на один из шатких стульев присутствующих в комнате, принялся внимательно рассматривать добытое оружие, ища механизм извлечения обоймы, если она вообще существовала. Я вертел пистолет и так и сяк, не зная как к нему подступиться, наглядно иллюстрируя старую сказку-притчу: про нерадивую мартышку и доставшиеся ей по недоразумению очки.
Гладкий, без единых выступов и кнопок, корпус пистолета казался неприступным, как и здание, где хранился. Тут все было основано на загадках, решение которых было не всегда и не всем под силу — отсюда и множество легенд сложившихся за сотни и тысячи походов к центру Города. Древние были не так просты, как казалось. Многие тайны они унесли с собой, оградив нас, своих недостойных предков, от будущих ошибок и возможности использовать разрушительные силы. Может быть, они до сих пор хранятся где-нибудь в недоступных для нас местах. К сожалению, рано или поздно, любая тайна становиться явью, и ее раскрытие — только дело времени, и удачного или нет стечения обстоятельств.
Как все эти мысли пришли в мою голову — не отвечу даже под пытками. Потому что и сам не знаю. Приходят и все. В определенное время, в определенной ситуации.
Безрезультатно изучая пистолет, я постепенно проникался иступляющим чувством бешенства. Без умения обращаться с ним он являлся для меня просто красивым, но бесполезный куском железа. Я безуспешно пытался вникнуть в его устройство, чувствуя себя полным болваном. Повидав достаточно оружия за свою жизнь, я не без гордости мог похвастаться, что с закрытыми глазами разберу и соберу многие экземпляры, но тут был пас.