Третий фронт-2

Зиганшин Сергей Олегович

Вновь послышался гул с неба. В рацию спросили:

– Катенька, вы нас не заждались?

– Опаздываете, мальчики - ответила Зеленко.

– Постараемся искупить качеством работы.

– Мальчики, даю красную ракету. За пригорком на зюйд-вест-вест от меня цель.

– Принято. Ракету вижу. Работаем.

Девятка Су-2 устремилась к холму. Четыре ЛаГГа крутились заметно в стороне. Что происходило на обратном склоне, мы не видели, но, судя по звукам и количеству дыма, поработали штурмовики неплохо. Когда они нас покинули, немцы даже не предприняли попыток атаки. Вернулись

разведчики с подарками.

– Тринадцать - один! До двух не доползли - там немцы крутились уже, - доложил старшина, командир группы.

– Наш жив?

– Да. Катерина Ивановна уже на чай к себе затащила.

– Немцев сколько насобирали?

– Один гауптман, три обера, два просто лейтенанта, фельдфебель. Рядовых в плен не брали - отстреливали на месте. Еще одного обера пристрелили - раненый был серьезно.

– Благодарю за службу, старшина.

– Служу трудовому народу.

Я перебежал к машине Зеленко. Летчик стоявший рядом с броней, отставил кружку и представился:

– Лейтенант Говоров.

– Капитан Бондаренко, - ответил я.- Жив-здоров?

– Да, только рояль сломали.

– Какой рояль?
– опешил я.

– Да мы так ЛаГГ называем иногда. За то, что лаком покрыт.

– Тебя одного высадили?

– Да, не повезло. А вернее сам виноват...

– Пятнадцать-один?
– не поверил я.

– Наших точно одиннадцать ушло, правда один с дымом.- подтвердила Екатерина.

– Немцы "лаптей" без прикрытия послали?
– продолжал я.

– Нет, километрах в тридцати в сторону фронта шестерка капитана Покрышкина связала боем прикрытие, - доложила старший лейтенант - результатов не слышала.

– Катюша, отвечаешь за него. Держи при себе, пока не подойдут основные силы.

– Не бойся, не потеряю!
– наконец-то перешла на ты авианаводчица.

Степан

– Товарищ капитан, тут представитель с тбилисского завода. Командующий приказал к вам направить.
– доложил дневальный.

– Разрешите, Степан Алексеевич?
– вошел человек невысокого роста в гражданском костюме.

– Проходите, - так, а что у нас с тбилисским заводом?

– Мы привезли для войсковых испытаний две пары истребителей на базе ЛаГГ-3. Одна - с 37мм пушкой и двумя ШКАСами, другая с моторами воздушного охлаждения двумя ШВАКами на капоте и двумя УБ в крыльях. На обоих кабины нового типа. Командующий воздушной армией сказал, что вы определите, в какую часть их передать на испытания. С каждой парой будут наши технический специалисты.

– Что за кабины?

– Каплевидные, с большой площадью стекла и тонким переплетом. Фюзеляжи с заниженным гагротом, для лучшей обзорности. Бронеспинка и бронезаголовник, естественно. Новая ручка управления и РУД. Винт с плавно изменяемым шагом с автоприводом от РУД.

– РУД?

– Рычаг управления двигателем или сектор газа.
– пояснил кто-то из присутствовавших рядом летчиков.

– Ясно. Пара с 37мм пушками пойдёт к подполковнику Шестакову, а вот вторая... Понимаете, у нас не так много частей вооружено самолётами с моторами воздушного охлаждения. И полк, вооружённый И-16 вам явно не подходит, так ведь? Но тогда остаётся

только прикомандировать к группе Су-2 и, - предупреждая возражения, - я понимаю разницу между штурмовиком и истребителем, но поймите, просто больше некуда. Жаль, очень жаль. Машины интересные. Но пока им придётся полетать в непосредственном прикрытии штурмовиков.

Саня

Вот уже почти полчаса после воздушного боя мы ждали атаки. За холмом продолжали изредка хлопать взрывы. Немцы не показывались. Это настораживало. Из лесополосы по дороге со стороны тыла, километрах в пяти от наших позиций началось какое-то движение. Ветер донес характерный рык с подсвистыванием. Я знаю только три машины, так звучащие. Две из них спешили на помощь нашей "собачьей своре". Первой шла САУ-203-Штурм, за нею в бинокль я различил "Горыныча", за ними ехал еще кто-то большой и страшный, неразличимый в снежной пыли.

Фашистам очень не повезло: они пошли в атаку именно в этот момент. Пролетающий невысоко над головой восьмидюймовый снаряд издает своеобразный звук, от которого хочется зарыться метров на десять в землю, свернуться калачиком и затихнуть. А уж какой эффект дает приземление этого снаряда, описанию цензурной лексикой не поддается. Это был лаки-шот! Прямое попадание в "четверку". Шедший метрах в тридцати слева от неё 38(т) перевернуло на крышу, а "тройке" справа сорвало башню, которая отлетев в сторону, проломила боковину БТР-251.

– Мужики! Мы так совсем без добычи останемся! Выбор цели самостоятельно! Огонь!
– заорал я.

Дальше весь бой слился в череду выстрелов и поиска цели. Когда тяжелый отряд из Штурма, "Горыныча" и чуть отставших СМК и Т-100 поравнялся с нами, на этой стороне холма живых немцев уже не было. А вот за ним все еще слышались редкие выстрелы.

Из люка "Штурма" показалась голова Мындро.

– Зверь машина!
– прокомментировал он.
– Только по ушам бьет сильно! Как у Вас дела?

– Один барбос разбит. У второго попадание в двигатель. Пока может использоваться как неподвижная пушка. Остальные в порядке. Пост ВНОС в норме. По личному составу необходимо уточнять, - доложил я оглядев позиции.
– Снарядов почти нет, товарищ генерал-майор.

– Ясно. Оставляешь по четыре снаряда на ствол. Остальное в две машины, которые вместе с постом ВНОС идут за мной. Летчик остается с тобой. Ждете тыловую колонну здесь. Снаряжаетесь, передаете поврежденные машины и догоняете нас по этой дороге.

– Есть!

Перекидать остаток снарядов в две машины было делом пяти минут. Колонна ушла, а мы остались ждать наши тылы.

...Прошел уже час после отъезда тяжелых танков, а тыловой колонны все еще не было. Мы переместились за холм, где встретились с экипажем сильно поврежденной Т-34м. Еще одна такая же сгорела полностью. В ожидании подхода снабженцев мы облазили немецкую технику, которой здесь оказалось очень много, правда большая часть годилась только в переплавку. Однако нам удалось найти исправный Блитц и пару мотоциклов с колясками. Коллекция пленных пополнилась тремя офицерами и десятком солдат. Раненых врагов, не способных самостоятельно передвигаться, добили на месте.