Третий Георг
Шрифт:
Король сел и, проявив себя гостеприимным хозяином, предложил присесть миссис Делани. Пожилая леди излучала доброту и это очень понравилось ему.
Внимание королевы на нее обратила герцогиня Портленд, обожавшая эту женщину, и королева уже неоднократно принимала ее у себя. В этот день миссис Делани попросила королеву принять в подарок одну из ее картин, на которой были изображены цветы, по ее мнению весьма оригинальные, и королева любезно приняла этот дар.
– Может быть, Его Величество пожелает взглянуть на работу, которую подарила мне миссис Делани, – обратилась королева к одной из своих фрейлин.
– Ваше Величество необычайно любезны, –
Шарлотта, уже успевшая привязаться к этой пожилой даме, ответила, что находит ее работу восхитительной.
– Вот она. Что скажет на это король?
Король внимательно рассматривал картину, выполненную из кусочков цветной бумаги различной формы, приклеенных на ровный лист плотной бумаги, и составлявших великолепное по форме и цвету мозаичное полотно.
Георга всегда интересовали поделки других людей, и чем проще они были, тем больше он восторгался ими. Ему захотелось поподробнее узнать, как делаются такого рода вещи, и он упросил миссис Делани объяснить ему все в деталях.
Для миссис Делани не было большего удовольствия, чем рассказывать о своей работе, а Шарлотта добродушно наблюдала за ними, прислушиваясь к бесконечным «Что? Что?» Георга. Сейчас все эти вопросы задавались спокойно и были вполне естественными, хотя она всегда следила не начал ли он говорить слишком быстро. Ее память часто возвращалась к тому, другому, самому страшному случаю. Но он давно уже чувствовал себя хорошо, поэтому, может быть, ее тревоги напрасны.
Если Георг заболеет, то теперь у нее есть принц. Она подумала о нем с огромной любовью. Почему он не навещает ее? Он всегда будет ее любимцем; она помнит малейшие подробности его детства и сейчас… Что ж, возможно, это к лучшему, что он не приезжает, потому что здесь может оказаться король, а принц очень расстраивает его.
– Ваши картины с изображением цветов – очаровательны, – сказал король. – По-моему, это весьма искусная работа, что? Маленькие кусочки бумаги, а? – Он повернулся к Шарлотте и принялся объяснять ей, как делается бумажная мозаика, чему он только что научился у миссис Делани.
Пожилая леди зарделась от удовольствия. Она несомненно обожала короля, и он сразу же почувствовал расположение к ней и уже называл ее «моя дорогая мисс Делани».
Вошли дети, чтобы засвидетельствовать свое почтение к родителям, и миссис Делани была приглашена остаться с королевской семьей.
Георг подхватил на руки Октавия.
– Как ты, мой сыночек, а? Рад видеть своего папочку, а? Что?
– Очень рад, папочка, – пролепетал ребенок.
– А сейчас я представлю вас миссис Делани, которая делает весьма искусные бумажные мозаичные картинки. Может быть, вы попросите ее показать вам ту, что она подарила королеве, а? И рассказать вам, как они делаются, а? Что?
Октавия поднесли к миссис Делани, а он, заинтересованный ее ожерельем, потянулся ручонками, чтобы дотронуться до него.
Взволнованная миссис Делани поцеловала ручку ребенка, а Георг, чтобы показать, как ему понравилась эта женщина, сказал:
– Поцелуйте его в щечку, миссис Делани. Поцелуйте. И она приложилась губами к щечке ребенка не скрывая умиления.
– А теперь, миссис Делани, дети устроят вам представление. Сейчас у нас время концерта. Ну как, мы готовы, а? Надеюсь, вы включите произведения Генделя в свою программу. По-моему, ни один композитор не может
Миссис Делани расчувствовалась и готова была полюбить всех, кто нравился королю и королеве.
Во второй гостиной был устроен семейный концерт. Девятилетний принц Эрнест притащил для миссис Делани стул, почти такой же величины как он сам. Король сидел, откинувшись в кресле и слушал как его маленькие дочери пели хором. Какая очаровательная сценка! Вон там, рядом с королевой расположилась милая Элизабет Пемброук, задумчивая и прекрасная, и дорогая миссис Делани, такая счастливая от оказанной ей чести, добрая и верная подданная своего короля.
Как жаль, размышлял король, мимолетно подумав о том, чем, интересно, в данный момент занимается принц Уэльский, что дети не могут всегда оставаться юными.
Но даже маленькие дети могут заставлять страдать. Через девять месяцев после смерти принца Альфреда серьезно заболел Октавий.
Это было еще большей трагедией, чем потеря Альфреда, потому что Октавию исполнилось уже четыре года, и он был самым любимым и очаровательным из всех детей. Король обожал его и часами играл с ним в детской.
– Это уже выше моих сил, – сказал он королеве. Бедная Шарлотта! Она страдала также, как и он. Королева вновь была беременна и чувствовала себя не так хорошо, как обычно; к тому же, она очень тревожилась об Октавии.
Когда мальчик умер, король едва мог вынести свое горе. Он заперся в своих покоях и не хотел никого видеть. Но когда Георг вновь появился на людях, всем стало ясно, что он смирился с неизбежностью.
– Многие, наверное, думали бы, зачем Бог послал им такого славного ребенка, если им пришлось расстаться с ним. А я не сожалею. Я благодарю Бога за то, что он милостиво позволил нам наслаждаться общением с таким необыкновенным созданием целых четыре года.
Он пошел к Шарлотте и повторил ей эти слова.
– Ты должна согласиться со мной, моя дорогая.
И Шарлотта изо всех сил старалась не выдать своего горя. Через шесть месяцев она родила дочь. Они назвали ее Амелией.
Амелия была немного болезненным, но очень милым ребенком и помогла королю смягчить его скорбь по Альфреду и Октавию.
Король все чаще и чаще искал убежища в своей семье. Только среди них, своих маленьких детей, он мог чувствовать себя счастливым. Ушел в отставку Норт, и этот факт, сам по себе, весьма расстроил короля. Чарлз Джеймс Фокс досаждал всем и все больше сближался с принцем Уэльским. Молодой Уильям Питт, второй сын лорда Чатема, заявил о себе в парламенте, и король благоволил к Питту отчасти еще и потому, что тот враждовал с Фоксом. Когда Питт был назначен Первым лордом-канцлером и канцлером казначейства, Палата общин встретила это сообщение насмешками, поскольку Питту не исполнилось еще и двадцати пяти лет. Но Питт рвался в бой. Он собирался показать этим старым дуракам, на что способен молодой человек. У него за спиной была школа его отца, и он добавил к ней самоуверенность и напористость молодости. Георг верил в этого юношу. Он знал, что от этого человека не следует ждать уверений в преданности короне, но Георг и не нуждался в них. Он хотел, чтобы во главе государства стоял высоко принципиальный человек, способный вернуть честность его правительству. Георг хотел мирной жизни. Он понимал, что очень нуждается в этом. Он хорошо знал о недостатках своего здоровья – физических, и душевных – и это часто его беспокоило.