Третий кошмар
Шрифт:
«Он самый красивый парень, какого я когда-либо встречала», поймала себя на мысли Коди, опускаясь на траву рядом с ним.
— Не ожидала, что буду так нервничать, — сказала она. — Я все время на взводе.
— Я, знаешь, тоже нервничаю, — признался Роб, медленно потягивая дымящийся кофе. — Я имею в виду, роль Энтони не так уж и велика, но это мой первый фильм.
Коди знала, что Роб снимался в нескольких рекламных роликах. Его отец был исполнительным продюсером в Голливуде. «А как, ты думаешь, я получил
— Персия ведет себя ужасно, — со вздохом произнесла Коди. — Помыкает мною, будто я ее собачонка.
— Она завидует, — ответил Роб, глядя в свой стаканчик.
— Что? Персия? Завидует мне? — с изумлением воскликнула Коди.
Роб кивнул.
— Она хотела твою роль. Она хотела играть твою сестру Келли. Она не хочет играть тебя.
Коди издала горький смешок.
— Да кому охота играть меня? — спросила она с сарказмом.
Роб задумчиво отхлебнул кофе. Затем поднял на нее бледно-голубые глаза.
— Ты расстроена не из-за Персии, — сказал он. — Ты расстроена тем, что вернулась сюда, в свой старый дом, где все это произошло.
— Я… я думала, что могу с этим справиться, — пробормотал Коди, держа картонный стаканчик между колен. — Я имею в виду, опять увидеть этот дом. Но как только я ступила на дорожку, все воспоминания, все ужасные воспоминания нахлынули снова.
— Они, должно быть, тяжкие, — пробормотал Роб, покачав головой.
— Я должна была их почувствовать, — горячо продолжала Коди. — Воспоминания. Они отталкивали меня назад. Назад от этого дома.
Роб поднял на нее глаза. Коди тяжело дышала. Она сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула.
— Так почему же ты решила взять на себя эту роль? — спросил Роб с неподдельным беспокойством. — Ты же знала, что будет трудно снова столкнуться лицом к лицу с этим местом?
Коди кивнула.
— Есть две причины, — ответила она задумчиво. — Во-первых, это была редкая возможность. Я имею в виду, моя жизнь была ужасна, Роб. Мои родители и я уехали как можно дальше от улицы Страха. Мы переехали в Лос-Анджелес. Но наша жизнь была разрушена.
Она подавила всхлип, глубоко вздохнула и продолжала:
— Мои родители после смерти Келли и Джеймса никогда уже не станут прежними. Я пыталась все это забыть. Я закончила среднюю школу и поступила в школу актерского мастерства. Я, наверное, была в отчаянии, мне нужно было чем-то заняться. И тогда я решила попробовать сняться в этом фильме. И они предложили мне главную роль. Я должна была это сделать.
Мимо медленно проехал автобус, заполненный детьми. Все они таращились на ряды прицепов, толпу рабочих, оборудование во дворе.
— Вы кинозвезда? — крикнула Коди какая-то девочка.
Коди помахала девочке. Автобус прогрохотал мимо.
— Я должна была это сделать, —
— Какая? — спросил Роб, поставив стаканчик на траву и прислонившись к изгороди.
— Я поклялась сестре, что вернусь, — сказала Коди. Она смотрела в сторону леса на другой стороне улицы. — Я видела Келли в окне, в переднем окне дома, в день, когда мы с родителями уезжали. Я видела Келли. Она смотрела на меня из окна.
— Что? — Роб подскочил, не в силах скрыть потрясения. — Но твоя сестра была уже мертва!
Коди торжественно кивнула.
— Я знаю. Но я видела ее в окне. Видела ее там, приникшую к стеклу, такую потерянную, такую печальную — это видение преследует меня до сих пор.
Он положил руку ей на плечо. Она заметила, что он смотрит на нее задумчиво. Она знала, что он не верит в ее историю.
Кто в такое поверит?
Она, тем не менее, продолжала:
— Я обещала Келли, что вернусь. Я обещала ей, что вернусь, чтобы спасти ее, — Коди вздохнула. — И вот я здесь.
Они немного помолчали. Потом Роб поднялся на ноги. Он покачал головой.
— Странно, — пробормотал он.
Он хотел добавить что-то еще, но его позвал помощник режиссера. Он повернулся и побежал к дому.
Коди допила кофе. Смяла стаканчик в руке и встала.
Отряхнув белые джинсы, она направилась к дороге. «Надо получить сценарий и перейти к изучению завтрашней сцены», думала она.
Размышляя о завтрашнем дне, первом дне съемок, Коди почувствовала, как у нее сжался желудок. «Что будет, если я ничего не сумею? — подумала она. — Что делать, если камера начнет снимать, а я впаду в ступор?
Репетиция в Лос-Анджелесе прошла вполне успешно. Бо Монтгомери очень понимающий режиссер. Объясняет очень мягко и по-добротому».
— Коди, успокойся, — сказала она себе.
И представила злорадную улыбку на лице Персии Брюс, если она провалится.
— Ну, я не доставлю ей такого удовольствия, — заверила себя Коди.
Она была настолько погружена в собственные заботы, что споткнулась об ящик с реквизитом, и он чуть не упал.
— Осторожно, там пакеты с кровью! — крикнул кто-то из съемочной группы.
— Извините, — пробормотала Коди, обходя ящик.
«Кровь? Да, для фильма потребуется много крови», с грустью подумала Коди.
Она вспомнила ту ночь более двух лет назад, когда кровь начала капать с потолка в спальне родителей. Ярко-алая кровь, растекшаяся по кровати.
Ее отец, ее несчастный отец, поспешил на чердак, чтобы посмотреть, откуда столько крови. Он вернулся потрясенный, бормоча какую-то бессмыслицу о трех человеческих головах, истекающих кровью.
Папе совсем плохо, подумала тогда Коди.