Третий — не лишний
Шрифт:
При виде Альдо глаза застилала пелена. Его кузен всегда был таким осторожным, обходительным, добрым…
— Ты здесь. Я знал, ты приедешь. Ждал тебя, — глухо, хотя и четко произнес Альдо.
Слова тяжело дались ему. Альдо поднял руку, и Саул, присаживаясь рядом, сжал ее в своих ладонях. Рука Альдо была холодной и сухой. Слово «безжизненная» просочилось в мысли Саула, и он помотал головой, отгоняя этот страшный образ.
— Хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал, — продолжал кузен.
Саул стиснул зубы. Если Альдо попросит его присмотреть
— Все что угодно, — ответил он.
— Обещай беречь нашу страну и ее жителей вместо меня. Я хочу, чтобы ты занял место правителя. Хочу, чтобы ты поклялся, что у Ареццио будет будущее, а также наследник. Ты не можешь прервать династическую цепь. Долг должен быть на первом месте.
Саул закрыл глаза. Править страной — это последнее, чего он хотел. И он был уверен, что ему не придется этим заниматься. Кузен был моложе его, он был женат. Саул всегда верил, что рано или поздно у Альдо с Наташей появятся дети, которые унаследуют титул и трон.
А что касается самого Саула… Детей он хотел еще меньше, чем править Ареццио. Да и Жизель тоже. То, что они пережили в детстве, наложило на них неизгладимый отпечаток и привело к такому решению. Это решение было одной из крепких связей, удерживающих их вместе. И она стала еще сильнее оттого, что другим людям тяжело понять и принять такое решение. Только друг с другом они могли раскрыться и свободно говорить о своей боли, о той уязвимости, которая до сих пор присутствовала в их жизни.
Но как он может обсуждать все это сейчас, когда кузен умирает? Возможно, мольба о помощи, надежда на то, что Саул сдержит обещание, была его последней просьбой?
Как поступить? Отказать Альдо?
Альдо не просто так заговорил о долге. Их семья правила Ареццио на протяжении множества веков. Но, что более важно, Саул в неоплатном долгу перед человеком, который сейчас лежит на больничной койке в таком состоянии. Если бы не Саул, Альдо никогда не встретил бы Наташу. Именно он виноват в том, что Альдо умирает у него на глазах.
— Обещай. Обещай мне, Саул. — Голос Альдо зазвучал громче. Он сжал руку Саула, пытаясь приподняться. — Я ждал, когда ты придешь. Не могу умереть, пока ты не пообещаешь… выполнять мой долг. Даже если… — Лицо Альдо исказилось. — Больно до ужаса. — На его глазах выступили слезы. — Обещай же!
Саул сомневался. Он признавал, что его родина нуждается в сильном правителе, который делал бы все возможное для ее жителей. Он мог дать Альдо обещание, что станет таким правителем. Но что касается наследника — тут Саул предпочитал оставаться демократом, верящим в право выбора. Если уж ему придется занять место Альдо, то именно в этом направлении он и поведет Ареццио — от привычки жить под опекой мудрого государя, как жили предки на протяжении столетий, к зрелой демократии. А при демократии у него не будет нужды производить наследника.
Альдо
Саул взглянул на кузена. Он любил его всем сердцем. Что важнее? Остаться верным своим принципам или же облегчить боль умирающего, которому известно, что обещание дается нелегко.
— Обещаю, — произнес наконец Саул. — Обещаю, что сделаю все возможное для страны и для людей, Альдо.
— Я знал, что смогу положиться на тебя. — Лицо Альдо расслабилось, и на нем появился намек на улыбку. — Наташа? — спросил он, произнося слово медленно и болезненно, так что у Саула разрывалось сердце. — Она уже… ушла, да?
Саул кивнул.
— Я так и думал. Тогда и меня ничто не держит здесь.
Альдо закрыл глаза. Его дыхание стало ровным и спокойным. И Саул с замиранием сердца подумал, что Альдо еще может выжить. Но затем он сделал глубокий вдох, его глаза расширились.
— Наташа, — выдохнул он. Его взгляд остановился на Сауле.
Саулу не пришлось смотреть на показания приборов, чтобы понять, что его кузена больше нет. Он почти видел, как душа Альдо покидает тело.
Жизель вскочила с дивана, как только Саул зашел в комнату ожидания. По его виду она сразу поняла, что случилось. Она подбежала и обняла мужа, крепко сжимая его руку.
Супруги практически не разговаривали всю дорогу. Как только они добрались до загородного дома в роскошном и дорогом Челси, Саул сбросил с себя защитную маску, которую мастерски носил на публике. Он принялся мерить шагами коридор, его глаза были красными от шока и горя.
— Мне так жаль, — сказала Жизель, положив руку ему на плечо и останавливая его. — Я знаю, как много значил для тебя Альдо.
— Он был младше меня, Жизель. — Саул взглянул на нее. — Мой младший кузен. Скорее даже брат. После того как наши родители умерли, мы остались вдвоем. Я должен был защитить его, Жизель!
— Но как?
— Я знал все об отце Наташи. Мне надо было…
— Что? Запретить Альдо ездить с ним в одной машине? Ты не мог предположить, что на Ивана готовится покушение. — Тон Жизель смягчился. — Но я понимаю, как ты себя чувствуешь. — Конечно, она понимала. Она сама прошла через муки совести, которые преследовали ее после гибели матери и брата. — Но не надо винить себя, Саул, — это не твоя вина, так же как и нет моей вины в том, то случилось с моей семьей.
Саул сжал руку Жизель.
Никто не способен понять его чувства лучше, чем она. Но с Альдо все обстояло по-другому. Жизель в момент трагедии было всего шесть лет. А Саул был взрослым мужчиной и всегда осознавал, насколько уязвим Альдо из-за любви к Наташе.
Альдо стал случайной жертвой. Не его хотели убить. Он просто оказался не в том месте и не в то время.
— Это не должно было произойти, — простонал Саул. — Альдо мало что успел сделать для своей страны и ее народа.