Третий шанс
Шрифт:
В эту минуту адмирал был готов дать любые обещания, чтобы получить такого помощника. В эту секунду он уже не сомневался в успехе, ведь полностью сосредоточил в своих руках всю власть. Да, вице-адмирал Макаров строптив, но и на него есть управа. А между тем Куропаткин снова заговорил своим охрипшим голосом:
— Нам предстоит много сделать, Евгений Иванович, а времени очень мало. Вот тут мои соображения касательно плана ведения боевых действий. Здесь также последние телеграммы в Петербург и ответы на них — вы должны быть в курсе происходящего. Пополнения пойдут, причем кадровых солдат, не запасных, хотя объявлена частичная мобилизация в Казанском военном округе. Но сами понимаете — мы можем рассчитывать на три эшелона в день, а это очень немного — батальон пехоты, эскадрон конницы или артиллерийская батарея. Причем в апреле
Куропаткин говорил уверенно — глаза генерала снова зажглись огнем, к тому же на стол легла тонкая папочка. За ней последовала другая, намного толще, пухлая. И тоже с завязанными тесемками.
— Здесь соображения по многим важным моментам — их исполнение не в моих возможностях, а переписка с Петербургом займет много времени, даже слишком много. Ваше высокопревосходительство должно ознакомиться с этими материалами…
— Алексей Николаевич, давайте никогда не обращаться к титулованию, прошу вас — вы ведь тоже ваше высокопревосходительство, и к тому же были военным министром. Это я должен тянутся перед вами. А с материалами я немедленно ознакомлюсь — ночи длинные. А вы идите отдыхать — мне не нравится ваше землистое лицо — вы чрезмерно работаете, не щадя себя.
И наместник демонстративно положил ладонь на папки…
С. Ю. Витте еще при жизни произнес про него: «великий человек для малых дел, и глупый для великих».
Глава 12
Пять броненосцев шли в кильватерном строю — впереди «Петропавловск» под флагом командующего, за ним шла «Полтава», замыкал построение «Севастополь». Именно эти три броненосца и являлись сейчас главной силой Порт-Артурской эскадры, и только на их двенадцатидюймовые пушки мог надеяться вице-адмирал Макаров, нервно расхаживающий по мостику. Всего три броненосца против шести японских с такой же артиллерией, причем четверка вражеских броненосцев была на 2–3 тысячи тонн водоизмещения больше, и лишь паре кораблей ранней постройки более-менее соответствовали русские «Полтавы».
В целом это были весьма неплохие броненосцы, умеренного водоизмещения в одиннадцать с половиной тысяч тонн, а потому «экономные», с точки зрения министра финансов Витте. Только их постройка чрезвычайно затянулась, что даже для отечественных верфей было непозволительно. Заложенные в 1892 году они были введены в строй лишь в 1900 году, и уже тогда являлись устаревшими.
Все дело в том, что в конце ХIХ века кораблестроение развивалось чрезвычайно быстрыми темпами, новинки появлялись одна за другой, и эти новшества старались внедрять по мере постройки. Так в САСШ закупили партию брони, закаленной по гарвеевскому способу, она и пошла на защиту наиболее уязвимой центральной части, особенно на «Полтаве», самой лучшей из всей тройки. Остальная броня состояла из сталеникелевой брони, пусть не такой прочной, но благодаря толщине в 14, 5–16 дюймов она не пробивалась двенадцатидюймовыми пушками даже с близкого расстояния. К окончаниям пояса плиты истончались до десяти дюймов, что тоже являлась неплохой защитой. А вот оконечности кораблей по ватерлинии не имели никакой защиты, кроме карапасной броневой палубы, толщиной в два с половиной, а на скосах в три дюйма. Выше главного пояса установили еще один, более короткий, от башни до башни, толщиной в пять дюймов — его задачей было лучше прикрыть уязвимую для падающих снарядов двухдюймовую броневую палубу, защищающую котлы и машины. И без этого пояса броненосцам было бы намного легче «сбить» ход — любой взрыв в котельном отделении стал бы смертельным, если не ударом, то приговором, лишь немного отсроченном по времени.
Ибо есть «железное» правило — «подранков» всегда добивают!
Впрочем, и русские броненосцы могли «приголубить» любого противника так, что тому мало не покажется — вооружение было на высоте требований. Точно такое же, как на лучших британских, французских и японских броненосцах. Две башни с
Средний калибр из дюжины шестидюймовых пушек Кане также соответствовал всем предъявляемым требованиям — снаряд весом в два с половиной пуда мог натворить дел, и трехдюймовая броня для него не могла быть преградой. Восемь орудий устанавливались попарно в четырех башнях, прикрытых пятидюймовыми плитами — по две на каждый борт. И лишь по паре стволов размещалось ниже, на батарейной палубе между малыми башнями, и не имели прикрытия кроме бортовой обшивки. Однако адмирал Макаров уже распорядился при первых же ремонтах прикрыть их стальными листами, общей толщиной в три дюйма, и тем самым поместить пушки в импровизированных казематах. Так что артиллерия главного и среднего калибра могла и нанести, так и держать удар. А в бою это самое важное, ведь броненосцы для того строятся, и стоят многие миллионы рублей.
Однако наличие мощной артиллерии и вполне серьезного бронирования в корабле «скромного» водоизмещения невозможно, если какими-то характеристиками не «уступить». Расплатой стала скорость — проектных семнадцати узлов броненосцы не набирали после четырех лет службы, максимум пятнадцать, а «калека» «Севастополь», у которого машины постоянно требовали ремонта, уверенно держал только тринадцать узлов. К тому же скорость «съедала» традиционная для отечественных верфей перегрузка — корабли набирали излишний вес, глубже уходили в воду. Это опасно — кроме уменьшения скорости снижалась высота главного броневого пояса и остойчивость. В бою такое чревато самыми нехорошими последствиями…
— Маневрируем плохо, Михаил Павлович, — командующий посмотрел на своего начальника штаба, что постоянно черкал карандашом в блокноте, не обращая внимания на ветер. — Но беда в том, что эскадренный ход в тринадцать узлов, а этого мало. Догнать слабого противника, или оторваться от превосходящего нас в силах отряда, мы не сможем. Но тут ничего не поделаешь — бегать от врага я не собираюсь, будем с ним драться!
Степан Осипович говорил уверенно и зло, он действительно так думал. Вот только контр-адмирал Молас имел свою точку зрения, которую не преминул высказать, к тому же командующий допускал такое со стороны подчиненных, не был «самодуром», и прислушивался к советам.
— Лучше дождаться окончания ремонта «Цесаревича» и «Ретвизана», тогда мы будем иметь пять первоклассных броненосцев, пусть и разнотипных. А как вы намерены действовать, если противник начнет охватывать «голову» нашей кильватерной линии, постарается «отжать» с курса?
— Либо уйдем контрманевром, а с новыми броненосцами постараемся пойти на опережение — у нас ход будет не меньше.
— Но тогда «Полтава» и «Петропавловск» начнут отставать, Степан Осипович — у них дадут на два узла меньше. Про «Севастополь» и говорить не приходится — сразу останется позади, там машины столько не вытянут.
— Атаковать неприятеля можно и меньшими силами, и нужно. Любой поврежденный вражеский корабль снизит скорость, и тогда противника настигнут наши концевые броненосцы, даже «Севастополь». К тому же «Пересвет» с «Победой» неплохие «ходоки». При волне могут догнать любой вражеский броненосец, кроме «Ясимы», пожалуй. У того максимальный ход не меньше будет, до девятнадцати узлов, как помнится.
— Совершенно верно, Степан Осипович — их первый броненосец самый быстрый — англичане умеют строить, в отличие…
Молас осекся — качество работ на отечественных верфях было отвратительным, чему прямое свидетельство идущие позади, вопреки обыкновению, два больших броненосца солидного водоизмещения в тринадцать тысяч тонн и со скромным главным калибром в десять дюймов. Вот на всех кораблях этого типа перегрузка оказалась чудовищной. Но если на «Победе» пятьсот тонн, что вполне приемлемо, то на «Пересвете» вдвое больше — тысяча сто тонн. А вот на «Ослябе» перегрузка оказалась втрое значительней — полторы тысячи тонн. Но даже в таком виде этот броненосец был сейчас нужен эскадре — шел же сюда, только опаздывал на пути постоянно, тянул Вирениус, вот и дотянул до начала войны, едва миновав Суэцкий канал. А ведь вышедшие с ним «Цесаревич» и «Баян» вполне поспели, задолго до нападения пришли. Жаль, конечно, что так вышло первой ночью, когда «прошляпили» нападение миноносцев — враги оказались расторопными.