Третий шимпанзе
Шрифт:
Глава 13. Последние первые контакты
На протяжении большей части истории человеческие популяции жили изолированно друг от друга, и их отношения отличались ксенофобией, смягчавшейся при необходимости обмена товарами и поиска половых партнеров, но усиливаемой различиями языка и культуры. В современном мире все чаще происходят «первые контакты» с живущими в изоляции человеческими популяциями, так что в течение этого десятилетия можно ожидать и последнего первого контакта. Конец взаимной изоляции влечет за собой трагическую утрату культурного многообразия, но вместе с тем дает надежду на то, что мы прекратим уничтожать друг друга
Четвертого августа 1938 года научно-исследовательская биологическая экспедиция Американского музея естественной истории сделала открытие, которое послужило стимулом к скорейшему окончанию долгого периода истории человечества. В этот день передовой отряд третьей экспедиции Арчбольда (по фамилии ее руководителя, Ричарда Арчбольда) оказался первыми чужестранцами, вошедшими в Великую долину реки Балием, на ранее считавшиеся необитаемыми внутренние территории западной части Новой Гвинеи. К всеобщему огромному удивлению оказалось, что Великая долина плотно заселена: в ней проживали 50 000 человек, сохранивших устои каменного века; до того момента они не знали о существовании остального человечества и сами оставались никому не известными. Так Арчбольд, отправившись на поиски неизученных видов птиц и млекопитающих, обнаружил человеческое сообщество.
Чтобы понять значимость открытия Арчбольда, нужно разобраться с феноменом «первого контакта». Как я уже отмечал выше, большинство видов животных занимают географическую зону, площадь которой составляет лишь малую долю от общей поверхности Земли. У тех же видов, которые встречаются на разных континентах (например, львы или медведи гризли), не бывает, чтобы особи с одного континента посещали себе подобных на другом. На каждом континенте и, как правило, на каждой части континента имеется отдельная популяция со своими особенностями, вступающая в контакт с ближайшими соседями, но не с представителями своего вида, живущими на большом расстоянии. (Может показаться, что перелетные певчие птицы представляют собой явное исключение. Но хотя они и совершают длительные сезонные перелеты, путешествие это всегда проходит по традиционному маршруту, и оба района обитания — летний, где птицы размножаются, и зимний, где они не размножаются, обычно достаточно ограничены.)
Эта привязанность животных к географическим регионам отражается в географических внутривидовых различиях, о которых я рассказывал в шестой главе. Популяции одного и того же вида, обитающие в разных географических регионах, часто в ходе эволюции превращаются в подвиды, различные по внешнему облику, поскольку большая часть спариваний происходит в рамках одной популяции. Например, ни одна горилла того подвида, который населяет Восточно-Африканскую низменность, никогда не приходила в Западную Африку, и наоборот; по внешнему виду восточный и западный подвиды достаточно различаются, так что биологи заметили бы таких горилл-чужеземцев, приди они в «неосвоенные» места.
В этом отношении мы, люди, вели себя типичным для животных образом в течение большей части нашей эволюционной истории. Как и у животных, каждая человеческая популяция генетически приспособлена к климату своей местности и к возможным локальным болезням; но свободно общаться друг с другом человеческим популяциям мешают и другие барьеры, намного более сильные, чем у любых животных, а именно, лингвистические и культурные различия. Как упоминалось в шестой главе, антрополог по внешнему виду человека без одежды может приблизительно определить район его происхождения, а лингвист или тот, кто изучал особенности одежды, определят, откуда этот человек, уже более точно. Это свидетельствует, насколько человеческие популяции привязаны к одному месту.
Хотя мы считаем себя путешественниками, в течение нескольких миллионов лет человеческой истории о нас можно было сказать прямо противоположное. Каждая группа людей не имела никакого представления о мире за пределами
Как могло получиться, что столь многочисленный народ, как 50 000 жителей Великой долины, до 1938 года оставался совершенно неизвестным для остального мира? И как эти папуасы, в свою очередь, ухитрились остаться в полном неведении относительно внешнего мира? Как первые контакты изменяли человеческие общества? Я постараюсь показать, что ключ к истокам культурного многообразия человека мы можем отыскать в том мире, в котором человечество обитало до первого контакта. Сейчас, став покорителем земного шара, наш вид насчитывает более пяти миллиардов особей, тогда как до начала земледелия людей на планете было всего десять миллионов. Но, как ни странно, с ростом численности наше культурное многообразие стало сокращаться.
Любому, кто не бывал в Новой Гвинее, кажется непонятным, как мог оставаться скрытым от посторонних народ численностью 50 000 человек. В конце концов, Великая долина лежит всего в 115 милях от северного и южного побережий Новой Гвинеи. Европейцы открыли Новую Гвинею в 1526 году, голландские миссионеры обосновались там в 1852 году, а колониальные правительства европейских стран действовали с 1884 года. Почему же только спустя через пятьдесят четыре года удалось сделать открытие в Великой долине?
Стоит ступить на остров Новая Гвинея и попробовать свернуть с проложенной тропы, как ответ становится очевиден: все дело в рельефе местности, нехватке пищи и в носильщиках. Из- за того, что равнины заболочены, в горах путь преграждают острые каменные гребни, и вся территория покрыта зарослями джунглей, путешественник в самом удачном случае преодолевает в день всего несколько миль. Когда в 1983 году я отправился в горы Кумавы, мне и дюжине новогвинейцев потребовалось две недели, чтобы продвинуться на семь миль в глубь острова. И это было еще легкое путешествие, если сравнивать с Юбилейной экспедицией Британского союза орнитологов. 4 января 1910 года они высадились на берега Новой Гвинеи и направились в сторону заснеженных вершин, которые виднелись всего в сотне миль от побережья. 12 февраля 1911 года они наконец прекратили попытки пройти дальше и вернулись, покрыв за эти тринадцать месяцев менее половины расстояния (сорок пять миль).
К особенностям местности добавляется еще и невозможность добывать себе пропитание на территории, поскольку крупная дичь в Новой Гвинее не водится. В низинах, покрытых джунглями, основу питания местных жителей составляет саговая пальма, мякоть которой по консистенции напоминает резину, а по запаху — рвотные массы. И даже коренные жители Новой Гвинеи не могут найти достаточно пищи, чтобы выжить в горах. Это подтверждает ужасное зрелище, которому стал свидетелем британский исследователь Александр Уолластон, спускавшийся по тропе в джунглях Новой Гвинеи: он увидел тела тридцати недавно скончавшихся новогвинейцев и двух еле живых детей; все они остались без пропитания на обратном пути из низин в горные сады, поскольку взяли с собой недостаточно припасов.