Третий виток
Шрифт:
– Нет…
– Тогда отдыхай…
– Отдыхай! – Макс взорвался. – Может, ты объяснишь все-таки, что здесь происходит! А?!
– Объясню… позже…
– Очень мило! Но тогда мне придется перебраться в твою каюту, иначе где гарантия, что меня опять чем-нибудь не придавит?!
– Не беспокойся… подобное больше не повторится, – Кэрри взглянула так, что у Макса пропало всякое желание продолжать перепалку. Он выключил терминал и изощренно выругался. Как ни странно, сразу полегчало. Появилась возможность спокойно все обдумать.
При ближайшем рассмотрении
По всему выходило, что эту встряску ему устроила именно Кэрри. В таком случае она великолепная актриса, ибо удивление, тревога и последовавшая за ними суровая решимость были сыграны ею весьма натурально. Поверить в подобный расклад Макс не мог. Он скорее готов был списать этот инцидент на что-нибудь невероятное. Например, на присутствие на борту постороннего или на сбой в работе главного компьютера, но убедить себя в том, что Кэрри хладнокровно издевается над ним, оказалось выше его сил.
Биосканер показывал, что посторонних на корабле нет, да и компьютер не зафиксировал никаких сбоев. Макс поставил дополнительные блокировки на систему гравитационной коррекции и защитил их личным паролем. Докладывая об этом Кэрри, он внимательно наблюдал за ее реакцией, но та и глазом не моргнула. Ни возмущения, ни одобрения. Странная женщина.
Макс ругал себя последними словами за то, что ввязался в эту авантюру.
Следующие три недели прошли без каких-либо происшествий. Кэрри так и не соизволила объясниться, а Макс, честно говоря, уже опасался на чем-то настаивать. Они почти не виделись, стараясь, по негласному соглашению, не пересекаться даже на камбузе.
Дни ползли медленно и тоскливо. Макс много читал, занимался спортом и был крайне осмотрителен во всем. Донимавшее его поначалу ощущение «чужого взгляда» притупилось, и он немного успокоился, списав половину страхов на свою мнительность.
Полет близился к концу, и Макс очень надеялся, что никаких сюрпризов больше не будет. Его надежды не оправдались…
За сутки до того, как экипажу предстояло занять места в джамп-камерах, Макс, совершенно случайно, обнаружил, что количество этих самых камер, подключенных к контроллеру трансформации, увеличилось ровно в три раза.
Это было крайне подозрительно. Конструктивно в блоке стабилизации корабля класса «Странник» размещалось пять джамп-камер. Четыре – согласно максимальному числу членов экипажа и одна запасная. Теперь же компьютер упрямо тестировал пятнадцать камер и радостно сообщал, что все они активированы и готовы к работе.
Макс прекрасно знал компоновку корабля и отдавал себе
Прежде чем доложить Кэрри, Макс решил лично посетить блок стабилизации и запустить встроенные в каждую джамп-камеру автономные процессоры самоконтроля. Они позволяли воспользоваться камерой даже при полном отказе центральной компьютерной системы.
Перед дверью блока Макс остановился в нерешительности. Воображение рисовало жуткие картины. Начиная от полного разгрома и заканчивая притаившимися за перегородкой неорганическими формами жизни, которых не берет ни один биосканер. Потоптавшись немного, Макс снял с предохранителя лучевой пистолет, с которым не расставался в последние дни, и коснулся сенсора. Дверь моментально растворилась в хлынувшей из прохода тьме. Доли секунды, пока внутри блока не вспыхнул свет, показались Максу вечностью. Джамп-камеры были на месте. Их полупрозрачные колпаки радостно искрились, а панели управления подмигивали ему зелеными глазками.
Макс вошел, осмотрелся. Никакие гнусные инопланетные рожи по углам не прятались, кругом царили порядок и чистота. Да и откуда здесь взяться пыли, она моментально наэлектризовывалась и поглощалась специальными фильтрами. Единственно, за стойкой криогенератора Макс обнаружил валявшийся стаканчик из-под тоника. Поднял. Понюхал. Засохшие на стенках темные капли указывали на то, что лежал он здесь давно, как минимум с прошлого рейса.
Бросив стаканчик в утилизатор, Макс по очереди запустил самотестирование всех камер. Включил контрольный терминал и стал наблюдать за процессом через главную систему. Переходя в автономный режим, камеры перехватывали управление у центрального компьютера и отключались от основной сети.
Таким образом, через пятнадцать минут Макс располагал двумя новостями. Одной хорошей и одной плохой. Хорошая новость заключалась в том, что установленные в блоке стабилизации джамп-камеры были исправны и готовы к работе. Плохая новость больше походила на бред: на корабле действительно имеется еще десять камер, и это не ошибка компьютера и не сбой в системе контроля.
Макс ругнулся, недоуменно поскреб затылок, и тут его осенило. Ну конечно! Он вспомнил загруженные на борт посадочного модуля «гробы».
Десять штук!
Макс вернулся в свою каюту и стал размышлять. Выходит, пока он тут прохлаждался, Кэрри проделала нешуточный объем работ. Посадочный модуль, естественно, не был рассчитан на поддержку джамп-камер, поэтому ей, наверняка, пришлось тянуть все коммуникации с нижней палубы. Макс подавил в себе желание немедленно пойти и убедиться в этом воочию. С некоторых пор он стал крайне осторожен, если не сказать – труслив. Хотя, в его положении, это было вполне разумно. И все же его разбирало любопытство, какую такую органику везла Кэрри в этих контейнерах? Зачем ей понадобилось скрывать от него правду?