Третий. Том 4
Шрифт:
Старик неожиданно остановился посредине камеры и посмотрел на меня.
— Пришёл в себя, — то ли спросил, то ли констатировал он.
— Где это я? — поинтересовался у него.
— В камере мы с тобой. Тебя недавно привезли полицейские и бросили на койку.
— Это я уже понял, а ты кто такой? Меня обычно в одиночке держали.
— Такой же заключенный, как и ты. Ты чем так сильно местных полицейский разозлил? Пока затаскивали в камеру, ругались и проклинали тебя. Один даже хотел тебе врезать, но его второй остановил.
— Жаль я в отключке находился, — и сел на койку.
Рядом
С трудом встал на ноги и побрел к стиральной машинке. Закинул свои вещи и запустил стирку, после чего направился в душ. Старик всё время следил за мной, а после того, как я скрылся за дверью душевой кабинки, продолжил ходить взад-вперед по камере.
— Дед, ты как здесь оказался? — поинтересовался у него, когда вышел из душа.
— Как и тебя — привели полицейские. Правда, я сам пришёл, в отличие от тебя.
— Да это понятно. Ты как в полиции оказался?
— Сам пришёл.
— В полицию?
— Конечно.
— Зачем?
— Так надо было. Я им сто раз говорил, что ни в чём не виноват, а мне двадцать пять лет колонии ни за что дали.
— Это много. Тебе сейчас сколько лет?
— Сто тридцать семь или восемь, я сам уже не помню.
— Солидно. Освободишься и будет сто шестьдесят два. А столько живут?
— Живут и больше. Вот только не выйду я, мне нужно было проходить процедуру омоложения, а как я её пройду в колонии? — он вновь стал ходить взад-вперед по камере.
— Да не переживай так, может, обойдется. В колонии тоже разумные живут.
— Молод ты ещё для этого. Кстати, а тебя за что сюда посадили?
— За лестницу, я её немного повредил.
— Вот беспредельщики! Твари! Ублюдки! — он ещё долго возмущался, а я не понимал, в адрес кого это он. Если насчёт местных полицейских, то я полностью разделял его чувства. — Как тебя зовут? — неожиданно он спросил.
— Официально Отпуск, для друзей Клим.
— Клим, а над тобой суд уже был?
— Да, два года колонии присудили.
— Это не планета, а какой-то беспредел!
— А ты что, не местный?
— Нет, конечно.
— А тебя как зовут?
— Профессор Эдмундос Басриали.
— Профессор чего?
— Профессор биологии.
Стиральная машина пискнула, сообщив, что одежда постиралась, и я поковылял к ней. Одеваться мне было сложно, с большим трудом натянул на себя комбинезон. Не успел закончить с этим, как дверь камеры открылась и в помещение зашли трое. Двое уже знакомых мне полицейских и третий, его я видел в первый раз. Этот третий также был одет в форму, но другую, хотя и очень похожую на форму полицейских. Всё различие было в цвете формы: если у полицейских форма сине-серого цвета, то у новенького она светло-фиолетовая.
— Ну что, этих двоих надо у вас забрать? — спросил этот третий и посмотрел в планшет, что держал в руках.
— Да. Держи все документы по ним. Всё в порядке, — ответил ему полицейский.
—
— Да, красавчик, посмотри на него. Может, что-то съел вчера не то.
— Они здесь заказывают еду с ресторанов. Мы не проверяем её, нам запрещено, — добавил второй полицейский.
— Ничего мы не заказываем! — вмешался в их разговор профессор. — Вы мне связь обещали, креды взяли, а ничего не предоставили!
— Бредит, — сказал полицейский и сунул под нос профессору дубинку.
— С ним такое постоянно бывает, — добавил второй полицейский.
— Клиент сложный, сразу предупреждаю, постоянно что-то требует, — предупредил первый полицейский.
— С этим всё понятно. Что по второму?
— Да всё с ним в порядке. Быстро встал! — последнее адресовалось мне.
— Да пошёл ты! — ответил ему.
— Этот борзый, сразу предупреждаю.
— Вижу, но он, по-моему, не ходячий.
— Ну что ты, он даже бегает. А ну, вставай!
Честно говоря, поначалу хотел послать его, но подумал, если этот третий не заберёт меня в колонию, другие двое меня здесь прикончат. Поэтому я попытался встать. С трудом, но мне удалось встать под изучающими взглядами всех троих.
— Вы что, издеваетесь? Он же не ходячий. Зачем он мне такой?
— Да нормальный он, ходит.
— Нет, такого не возьму.
— Пойдём это обсудим не в камере, — они вышли из камеры.
— Не хотят тебя забирать, — шепнул мне профессор.
— Сейчас кредов ему дадут и согласится.
— Мне не эти, а полицейские до них, обещали убийцу подселить, чтобы он меня прикончил за жалобу на них.
— Профессор вы с какой планеты попали сюда?
— Карибии, а что?
— Да так, думаю, какие там наивные экземпляры водятся.
— А за что они тебя так не любят?
— Мстят.
— За что?
— Ну вот видишь, и все проблемы решились, — сказал полицейский, когда они вернулись и посмотрел на меня. — Надевай! — и бросил мне наручники.
Честно говоря, очень хотелось запустить ими в ответ, но пришлось сдерживать свои эмоции и просто надеть их на руки. На профессоре полицейские застегнули наручники сами. После чего нас вывели в закрытый со всех сторон двор. Впервые за долгое время я увидел местное светило. Оно уже клонилось к закату. Во дворе, после постоянной температуры в полиции, было непривычно жарко. Впрочем, нас быстро запихали в куб, стоявший рядом, и закрепили к креслам. Думал, полицейские полетят с нами, но они остались.
— Мы ещё встретимся! — сказал один из полицейских, перед тем как стали закрываться ворота куба.
— Очень на это надеюсь, и помни, у тебя осталось всего два года жизни, пока я там отдыхать буду.
— Не переживай, тебя там ожидает первоклассный отдых.
— Это же отлично.
Что он ответил, я не услышал. Дверь закрылась и, куб подняв клубы пыли, начал взлетать.
Глава 8
Не знаешь, долго нам лететь? — спросил профессор, как только мы набрали высоту и скорость. Он наблюдал за происходящим снаружи через небольшую щелку решётчатого окна, расположенного рядом с креслом, к которому его приковали.