Третья Орда
Шрифт:
— Отходим, отходим! — приказал своим Горрык.
Такую баррикаду с первого приступа так просто не взять: выстроившиеся за преградой в пять рядов эльфы ощетинились копьями, алебардами и пиками, словно огромный ёж. Куда ни сунься — везде сплошная стена из наконечников, а сверху прилетают по голове и плечам алебарды. Почти как на континенте, только в существенно меньшем масштабе. А Горрык-то уже и не надеялся встретить на эльфийских островах мужиков!
Алебардисты и пикинёры — это вам не разбегающиеся от каждого шороха лучницы, но и против них
— Стреляй! — заорал Горрык прятавшимся за углом улицы воинам, как только пережившие первый набег зеленокожие бойцы отошли.
Туча стрел накрыла крайне уязвимых для этих самых стрел защитников баррикады. Послышались истошные крики.
— Копья, копья, копья! Берись!
Перебросив топор в левую руку со щитом, Горрык выхватил из сумки для копий метательный дротик. Переждав за стеной щитов ответный залп стрел, с небольшого разбега швырнул копьё за баррикаду. Вновь перебросил в правую руку топор, помчался в атаку.
Иногда для преодоления заслона противников такой манёвр приходилось повторять много раз, поскольку и соревноваться с лучницами в дальнем бою, и тупо таранить собой пики противников было идеей весьма так себе.
Над сошедшимися врукопашную воинами свистели стрелы, но на их счёт Горрык не беспокоился: пока отряды ближнего боя рубят друг друга на части, лучники с обеих сторон не станут стрелять в толпу, боясь попасть по своим. Одни упражняются в меткости на большом расстоянии, другие в стойкости и беге на короткую дистанцию. Швырнули дротики, навалились, вновь отошли и так покуда не закончатся метательные копья, орки или защитники.
Хорошо так сражаться: не предрешён результат, все силы на пределе возможностей.
Рычаче столь тяжёлые битвы не нравились, он предлагал Горрыку выждать ещё как минимум пару недель, когда от голода вражеские бойцы окончательно ослабеют. Но верховный хан отвечал, что ему приспичило поссать вон с той башни, нет мочи ждать. «Аргумент» хана старшего шамана категорически не устраивал, но воины своего вождя поддержали. Всем хотелось двигаться дальше, а не торчать месяцами на пепелище, поедая костлявых эльфиек и запивая это дело безвкусной водой.
Орки — романтики, им нужны новые впечатления. Ну или хотя бы вкусное мясо, выпивка и пахучие орочьи бабы.
— За Орду! За Горрыка! — кричали бойцы, упираясь щитами в выставленные пики и пытаясь найти лазейки во вражеской обороне.
— За Эльфланд! За Тинтур! За Простанию! — выкрикивали последние защитники Фисаэля не самые одобряемые среди эльфийского общества имена.
— Идиоты! Самоубийцы! — ругался Рычача, глядя на картину побоища глазами кружащих над островом воронов.
— Все на защиту столицы! Враг у ворот! — запоздало забили тревогу на эльфовидении, когда уже практически никто из жителей Фисаэля его всё равно не смотрел.
— Жаба вот-вот проглотит гадюку, — донесли гномьи соглядатаи товарищу Торину зашифрованное сообщение.
Кольцо орков постепенно сжималось. Последние защитники упорно бились за каждую баррикаду, всякий
Но мужчин в Эльфланде было мало, они недоедали в течение последних недель. Руководство покинуло столицу на летающих кораблях. Оставшиеся мирные граждане не помогали, но лишь создавали проблемы. Никакого волшебного чудо-оружия, вопреки обещаниям, не предвиделось.
А вот верховный хан орков был очень замотивирован исполнить мечту: отлить-таки с той возвышающейся над городом башни.
Глава 14. Эльфомарево
Иллюзии привлекают нас тем, что избавляют от боли, принося в качестве замены удовольствие. За это мы должны без сетований принимать ту неизбежность, с которой они разбиваются вдребезги, вступая в противоречие с реальностью.
— Дожимай! Дожимай ушастую падлу! — драл глотку Горрык, отчаянно рубясь под сенью огромной башни, к которой стягивались последние защитники города.
Изнурённые после нескольких дней непрерывных сражений эльфийские воины оказывали всё меньше сопротивления, непрерывно отступая, покуда была такая возможность. Орки же умело чередовали отряды, не испытывали недостатка в питании, а потому были свежи и охотно шли в мясорубку.
Вскоре уцелевшие защитники скрылись в гигантской башне, захлопнув все двери. Окна заколотили заранее, и ни у кого не вызывало сомнений, что все проходы в ближайшие часы будут замурованы столь же тщательно. Впрочем, никого это особо не волновало, Орда и не такие крепости штурмовала. А тут всего лишь башня, пускай и очень высокая. Поджечь по периметру и пускай задыхаются — долго в густом дыму не протянешь.
— Это ещё что за дичь дикая? — Горрык отдал необходимые распоряжения воинам и теперь с интересом осматривал с таким трудом захваченную территорию в центре города.
Находившееся рядом с Башней Тысячелетней Мысли строение напоминало гигантский пень, пустивший во все стороны корни. При ближайшем осмотре «корни» оказались сплетением десятков, а иногда сотен и даже тысяч лиан, тянущихся от круглого здания во все стороны.
Откуда ни возьмись, рядом с Горрыком появился вездесущий правдист:
— Именно здесь формируются миражи эльфовидения. По лианам образы передаются из города в город и далее в каждый дом. Можно сказать, лианы — это кровеносная сеть всего Эльфланда, а это здание — его сердце.
— Круто, чё — почесал свой чуб Горрык. — Ну, про лианы-то мы давно поняли, что их нельзя трогать, иначе красивых эльфиек не будет туманчик показывать. Но что всё именно в этом месте делается, даже Рычача не знал.
Брехлисиус вновь строчил пером по натянутой на широкую доску коже — из-за непрерывных пожаров бумага стала предметом роскоши, а вот эльфийских «шкурок» было в избытке.