Третья Орда
Шрифт:
— Врунелла — самый тупой военный «эксперт», которого видел свет. Назначать её Покровительницей военного ремесла и в мирное время было бы страшной ошибкой, но в условиях вторжения на совершенно незащищённые острова… это самоубийство для Эльфланда! Она способна сражаться только с невидимыми оппонентами на своём эльфовидении. Линия Врунеллы… — Афелис на секунду запнулся. — Линия Врунеллы — такая же ложь и иллюзия, как весь её образ! И, как и все миражи, эта хвалёная оборона рассеялась при первом же столкновении с суровой реальностью. Лишь в обыденной жизни можно бесконечно врать и морочить всем голову, на
— Аф. А-а-аф! Налей-ка мне ещё браги. Рок, никогда не разговаривай с этим пареньком о политике.
* * *
Врунелла фыркала сегодня так часто, что могло сложиться впечатление, будто это не эльфийка, а какая-то новая порода животных. Выведенная специально, чтобы выражать своё презрение ко всем окружающим.
— Нет, а чего вы от меня ожидали? Чуда?! Тинтур полностью развалила всю армию, а из-за нашей пропаганды мужчины больше воевать не хотят!
— Нашей? — уточнила Скабеевель.
— Конечно! Не делайте вида, что травля Тинтур на эльфовидение происходила без вашего ведения и участия, — постаралась сразу перевести ответственность из персональной в коллективную новая Покровительница военного ремесла. — Призывы к мужчинам вернуться на острова передавались по эльфомареву сутками напролёт во всех передачах подряд. Неудивительно, что теперь они не рвутся в бой с орками! Нет, поймите меня правильно, я вовсе не считаю, что женщины-солдаты хоть чем-то хуже мужчин, но опять-таки «благодаря» Тинтур они начисто лишены боевого опыта. Многие лучницы искренне верят, что орки будут строго следовать всем правилам, придуманным этими же самыми лучницами исходя из совершенно оторванных от реальности представлений.
— Врунелла, но ты сама активно эти самые представления всем навязывала! — возмутилась Мервиль.
— Это другое, понимать надо! — применила Врунелла свой коронный приём демагогии. — Тогда мы решали одни задачи, сейчас перед нами стоят совершенно иные. Или вы предлагаете сыпать голову пеплом и публично каяться во всех прегрешениях? И кто тогда в следующий раз нам поверит? Кто пойдёт защищать нашу влас… Я хотела сказать, кто захочет идти в армию добровольцем, когда поймёт, как всё плохо?
Покровительницы Эльфланда разом замолкли. Все понимали, что они действительно слишком заврались и увлеклись пропагандой, однако открыто признаться сейчас в своих ошибках означало гарантированно потерять свою власть. Которую двое из них едва-едва обрели.
— Ну а что скажешь ты, Махнолла? — повернулась к новой Покровительнице магических искусств Скабеевель, взявшая на себя роль лидера Совета Мудрейших. — Где были наши могучие чародеи, когда безграмотные орочьи колдуны распугивали воздушную флотилию Эльфланда ветром? Решили отсиживаться в своих уютных башенках до последнего, пока орки не постучатся к ним в дверь?
В отличие от эмоциональных коллег, Махнолла производила впечатление невероятно спокойной и уравновешенной женщины. Казалось, что нет в мире силы, способной вывести её из себя:
— За наших волшебников не волнуйтесь, без дела они не сидят. Учёные мужи создают новое супероружие, способное разом уничтожить всех орков! Вернее, это, конечно, не то чтобы оружие, а масштабный магический ритуал, но суть та же. Нет, я прекрасно
Покровительница магических искусств ободряюще улыбнулась:
— Чародеев не следует беспокоить, ибо если вы ждёте чуда, то оно именно в их руках. Гэльфштейн слов на ветер никогда не бросает. Нужно только дать волшебникам больше времени, чтобы ритуал прошёл без сучка без задоринки. Стерев с лица планеты всю зеленокожую дрянь.
Глава 4. Всё идёт по плану
Я предпочёл бы лжеца человеку, который самовлюблённо гордится тем, что всегда говорит правду, всю правду, и неважно, куда щепки летят, кто пострадает, чья невинная жизнь будет загублена. Тот, кто гордится, что всегда режет правду-матку, — это садист, а не святой.
— Вон, видишь два маяка у входа в бухту, Брехлисиус? Эльфы натянули между ними толстую цепь. Наши корабли, значит, в неё упираются, из требушетов на образовавшуюся кучу малу обрушиваются бочки с горячей смолой и усе, нашему флоту кирдык.
Последний эльфийский правдист в стане орков с сосредоточенным лицом записывал все излияния верховного хана. Иногда с важным видом кивал, когда Горрык задавался каким-нибудь риторическим вопросом. И вновь строчил пером по тонкой бумаге, стараясь не упустить ни единого слова своего респондента.
— Ага, если мы туда поплывём, то хана. Но мы-то не совсем ведь тупые! Сейчас вот возьмём и отправим часть нашего флота в тыл эльфам, зачем же нам переть на рожон?! Вернее, мы бы, конечно, попёрли прям напрямик, но Рычача сказал, что головы нам всем оторвёт и засунет каждому в задни… Ругался он вчера на наш план, в общем, сильно. Пришлось, значит, придумать манёвры. На часть кораблей мы установили захваченные во время высадки требушеты, будем сами обстреливать теперь издалека эльфов. А ночью наши лучшие воины устроят вылазку, захватят маяки и опустят ту вредную цепь. Тогда уже спокойно пойдём на штурм города. Как думаешь, нормалёк?
Брехлисиус с очень серьёзным лицом, как всегда, со всем согласился. Скажи ему Горрык, что теперь все орки для устрашения противника будут ходить без штанов, можно было не сомневаться, что ни единый мускул на лице правдиста не дрогнет. Без штанов, так без штанов, чем не план?
Вместе с Горрыком они взирали на предстоящее поле — вернее, море — боя с высоты сотни ярдов. Триеролёт, взятый орками на абордаж, после «задушевных бесед» с капитаном и двумя эльфийскими чародеями удалось поднять в воздух. Сломанные смерчем мачты и паруса не позволяли использовать чудо техномагии на всю мощь, но в качестве хорошей точки обзора триеролёт годился вполне.