Третья пуля
Шрифт:
Мы были немногословны, и я не хотел задерживаться. Следовало быть осторожным: как бы кто-то не припомнил впоследствии странного принца из Лиги плюща и его прикованного к креслу товарища и не донёс бы федералам — в таком случае кто мог бы знать, куда оно приведёт? А может и сам Алек, фантазируя, как он стреляет с шестого этажа, углядит меня. Хотя и маловероятно было, что он узнает меня в твидовом пиджаке братьев Брукс, тёмных слаксах, с трубкой во рту и в роговых очках, поскольку он видел меня лишь в образе человека в мешковатом костюме из ГУМа с рукавами разной длины вследствие того, что Наташа
Я толкнул Лона вниз по улице. Мы двинулись вниз по тротуару Элм, и мне следовало придерживать коляску, чтобы она не укатилась под действием гравитации. Лон увидел тут возможность повеселиться:
— Не упусти меня, Джеймс Бонд, а то влечу под машину и назавтра ты станешь самым жалким Опасным Человеком.
Я порадовался юмору в его голосе, пусть даже сардоническому.
— Старик, я выполню свой долг так, как и наставил меня Йель — ответил я чопорным сопрано, подшутив над стереотипом агента с голубой кровью, прекрасным образчиком которого я и являлся.
Уберегши Лона, я миновал книгохранилище, оставив его по правую руку и остановился на полдороге до эстакады, сразу после дурацкой римской причуды справа. Лона я развернул на сто восемьдесят градусов с тем, чтобы он мог видеть Элм-стрит, склон холма, оба здания, дававших углы обстрела — книгохранилище и то, из которого он будет стрелять, как мы надеялись — «Дал-Текс» слегка позади него на другой стороне Хьюстон. На тротуаре мы были одни, лишь машины проносились мимо.
— Около сотни ярдов, думаю — сказал я.
— До какого здания?
— До дальнего. Того, в котором мы будем.
С этого угла не был виден весь «Дал-Текс», а только стена, выходящая на Элм, хоть и под очень острым углом, а также широкий фасад Хьюстон-стрит. Очередное уродливое, бестолковое здание. Мне подумалось, что в нём попытались изобразить «модерн». Хм. Оно меняло стиль выше второго этажа, отделанного высокими арками, обрамлявшими окна, в своей вычурности выглядевшее откровенно идиотским образом. Чего ради они так сделали? Одно слово — техасцы.
— А если не попадём внутрь? — спросил Лон.
Этот момент ещё не уладили, и меня это также беспокоило. Но, конечно же, Лону я не мог этого выказать. Брат или нет — но ответственность лидера была на мне и я обязан был являть чистейший оптимизм.
— Джимми справится. Он лучший, он очень умён. А даже если и нет — что ж, ты скатался в Даллас за счёт правительства и услышал такую роскошную историю, что даже стыдно будет никогда и никому её не поведать.
— Не могу поверить, что я здесь, вижу всё это и говорю об этом.
— Я тоже. Но мы тут. Ты видишь какие-либо затруднения с этим выстрелом?
— Нет. На таком расстоянии при скорости более трёх тысяч футов в секунду пуля ни на дюйм не упадёт. Нисходящий угол не повлияет, поскольку тут недалеко, а строения не дадут разгуляться ветру. Рыба в бочке.
— Джонсона, а не Джонстона.
— У нас викторина, что ли?
— Нет, просто быкую, потому что нервничаю.
— Давай убираться отсюда. Я видел достаточно. Вверх по склону затолкаешь меня или такси ждать будем?
— Справлюсь.
Я ввёз его на холм. Двадцать первое ноября 1963 года, солнечно, но ветрено, около пятидесяти градусов, [227] двое мужчин в пиджаках и галстуках, один толкает другого в инвалидной коляске вверх по пологому холму. Всё ради разведки, планирования, репетиции, психологической подготовки. Мы работали с вопросами по мере их появления и обходили препятствия как могли.
227
по Фаренгейту. Порядка 15 по Цельсию
Ночью мы собрались на финальное обсуждение в моём номере. И я, и Лон жаждали узнать, что скажет Джимми.
— Пальто я добыл, — он показал габардиновое пальто с пуговицами в ряд, лёгкое и идеально подходящее под погоду, настолько обычное, что могло встретиться где угодно в Америке, — а китайская леди укоротила рукава. Глядите.
Джимми надел его. Пальто сидело отлично, разве что плечи слегка висели. Но кто бы обратил внимание? Зато под ним можно было бы танк спрятать.
— Ладно, перейдём к более интересной части. Вопрос: как мы пронесём сорокадюймовую восьмифунтовую винтовку в здание так, чтобы никто не заметил? — продолжил он.
— Пожалуйста, что-нибудь похитрее и понадёжнее, нежели завернуть её в бумажный мешок, — добавил я.
— Разобрать надо, само собой, — сказал Лон. — А мне нужно показать вам, как собрать её обратно. Это не просто винты закрутить. Нужно установить три винта на первую нитку резьбы, а затем закрутить каждый из них на три оборота за один приём в определённой последовательности, до упора. Сами винты нужно сначала проложить лентой. Только так вы сохраните мою пристрелку.
— Джимми умеет такие вещи делать, — сказал я Лону. — Покажи ему, как это сделать, и он сделает точно так же.
— Мистер Скотт, — подтвердил Джимми, — я вполне справлюсь. Я не такой тупой, каким выгляжу.
— Отлично, Джимми, — ответил Лон, — я не хотел умничать. Просто нервничаю.
— Я тоже — сказал Джимми, который выглядел таким же нервным как крысоловка из нержавейки, так что мы оба сбросили напряжение, посмеявшись над столь нелепым высказыванием. Он бы и в Кремль проболтал дорогу, потребуйся нам это.
— Китайская леди мне ещё такую штуку сделала, — продолжил он, достав из кармана пальто матерчатую скатку и разложив её на кровати. Она была порядка шести футов в длину и четырёх дюймов в ширину. Швея также устроила карманы на каждом конце, пришитые грубым, но прочным швом, указывавшим на способность выдерживать солидный вес.