Третья русская революция

Мосякин Александр Георгиевич

Так состоялось знакомство двух президентов. Поясню: Боб Страус - это посол США в Москве во время августовского путча, с которым в ночь на 21 августа Ельцин договаривался о бегстве. Тэлбота Ельцин раньше не знал, хотя, возможно, слышал о нем от своего министра иностранных дел Андрея Козырева.

Тот первый разговор по "красной линии" озадачил американского президента. Повесив трубку, он грустно улыбнулся и нараспев сказал Тэлботу про кремлевского визави: "Кандидат для трудной любви, какую едва ли случалось прежде ведать". И все же Клинтон, у которого в детстве был горький опыт общения с отчимом-алкоголиком, повел себя как ответственный государственный муж. С первых

дней своего президентства он внушал подчиненным, что "как бы ни относиться к пристрастию Ельцина, надо сохранять баланс в оценке, памятуя, что речь идет о России". Но подчиненные были менее щепетильны. Узнав подробности "задушевной беседы", один из них брякнул. "Ну и страна! То диктаторы, то самодуры, то полупокойники, а теперь алкоголик".

По мнению Клинтона, первое, что в стратегическом плане было необходимо России, - это "большой рабочий проект". "Русские в депрессии, - сказал он.
– Ельцин должен стать для них своим Франклином Рузвельтом. Но он не справится без нашей помощи".

Меморандум Тэлбота

Стробу Тэлботу было поручено составить меморандум, который в середине марта 1993 года был передан в Белый дом под титулом "Стратегический альянс с российской реформой". Главная сложность предполагавшегося альянса состояла в следующем. Советский Союз виделся руководству США могучим гигантом, чья военная сила представляла смертельную угрозу Америке. На протяжении сорока с лишним лет внешнеполитическая доктрина Вашингтона строилась на сдерживании и отбрасывании "советской экспансии" повсюду в мире. Теперь же источником сложности в двусторонних отношениях была слабость России. И как строить неравноправный альянс, поначалу никто не знал.

Бесспорным было одно: высшее руководство США, как до осени 1991 года в отношении СССР, не было заинтересовано в развале России, которой под давлением Вашингтона передали свои ракетно-ядерные потенциалы Украина, Белоруссия и Казахстан. Эта позиция четко отражена в "меморандуме Тэлбота", где подчеркнуто, что Соединенные Штаты "не хотят видеть ядерную Югославию в сердце Евразии". Прочее предстояло определить. И Тэлбот выделил колею, в рамках которой должен был развиваться "стратегический альянс с российской реформой".

С одной стороны, нежелательной и неприемлемой была перспектива диктатуры в России, чреватая возвратом страны к ее прежнему репрессивному опыту. Для США и их союзников это означало бы возобновление "холодной войны". "Избежать такой перспективы, - сказано в меморандуме, - можно только одним путем - превращением России в современное государство, интегрированное в мировое политическое и экономическое сообщество". А с другой стороны, "чтобы реализовать эту цель, Соединенным Штатам следует не только предупреждать худшее, но и содействовать в сегодняшней России всему наилучшему, с учетом его перспектив, что исключало бы спонтанные, импульсивные усилия и акции". Такая была задана парадигма российской политики Вашингтона.

Однако ее осуществление требовало понимания природы и сути протекавшего в России процесса, который Тэлбот назвал третьей русской революцией. "Фактически эта третья по счету в XX веке русская революция троична по своим целям, - писал Тэлбот.
– Русские пытаются, во-первых, трансформировать свою страну, переведя ее от тоталитарного режима в демократию. Во-вторых, перейти от командной экономики к рыночной. И, в-третьих, совершить переход от многонациональной империи к национальному государству". И хотя последнее утверждение в отношении страны, населенной 189 большими и малыми этносами,

выглядело натяжкой, а Чечня уже объявила о независимости, в целом Тэлбот верно уловил суть исторического процесса и правильно сформулировал для США ее стратегию в отношении России, чему немало способствовали события в Москве.

Первое поражение Ельцина

В ноябре 1992 года, когда на президентских выборах в США победил Билл Клинтон, Конституционный суд России отменил объявленный Борисом Ельциным в августе 1991 года запрет коммунистической партии. Получив полную легитимность, компартия стала быстро консолидировать свои ряды, намного опередив другие организации. А вместе с тем резко обострилось давно наметившееся соперничество президента и его команды с оппозиционным парламентом.

Поначалу главным требованием оппозиции была отставка и.о. премьер-министра Егора Гайдара, которого оппозиция атаковала еще с весны, не утверждая в должности главы правительства. Экономическая ситуация в стране была катастрофической, галопировала инфляция, и с каждым месяцем позиции "отца шоковой терапии" становились все более шаткими. И тогда Ельцин пошел на рискованный шаг. Выступая 10 декабря перед депутатами Верховного Совета, он призвал всех, кто поддерживает его реформы, покинуть вместе с ним зал заседаний, если парламент будет настаивать на отрешении Гайдара от должности. Ельцин по старой памяти думал увлечь за собой толпу. Но когда президент сошел с парламентской трибуны и твердым шагом направился к выходу, за ним последовало 40-50 человек. Подавляющее число депутатов не сдвинулось с места.

Это было первое крупное политическое поражение Ельцина, вследствие чего был смещен со своего поста Егор Гайдар, а новым премьер-министром России стал старый номенклатурный волк Виктор Черномырдин. Западных лидеров и спецов по русским делам, следивших за московскими баталиями, отставка Гайдара не испугала, ведь на Западе падение кабинетов министров и премьеров - явление ординарное.

В 1995 году Борис Ельцин и Андрей Козырев были сильно обеспокоены ситуацией в России

Однако через три дня произошло событие, которое вызвало на обоих берегах Атлантики подлинный переполох. 14 декабря 1992 года на конференции министров иностранных дел 52 стран в Стокгольме выступил Андрей Козырев. Его выступление и последующие беседы с высокопоставленными чиновниками американской администрации открыли Белому дому глаза на многое и определили перспективу отношений официального Вашингтона и Москвы.

Мечта карьериста

Вот как характеризует Тэлбот политику Ельцина и Козырева, ставшего в 1990 году с подачи Шеварднадзе министром иностранных дел РСФСР: "Тенденция к дезинтеграции СССР, все усиливаясь, наводила на мысль о диктатуре, которая - как это представлялось и тем, кто ее опасался, и тем, кто видел в ней панацею от грозящего сверхдержаве распада, - сделает попытку остановить процесс. В этих условиях российские либералы, ведомые Ельциным и Козыревым, чтобы предупредить угрозу диктатуры, сами взялись поддерживать союзные республики в их праве на самоопределение и практически стали призывать их к отделению. Естественно, эти самоопределения и отделения должны были бы в итоге вылиться в прецедент для самой Российской Федерации..."