Третья сила. Сорвать Блицкриг!
Шрифт:
Услышав, ЧТО мне пытаются подсунуть, я вначале озверел, но потом вспомнил об одной вещи, что видел недалеко от лагеря в разбитом грузовике. Там, видно, экспонаты какого-то музея вывозить пытались, да не довезли.
— Олегыч, подожди с этим шедевром. Я его только на обмен возьму.
После чего, взяв еще четверых, мы ушли из лагеря. Через три часа я зашел к Олегычу со словами: «Ну что, пошли, агрегат принимать будешь».
А когда Олегыч выглянул на улицу, я добавил, укает на трофей: «Вот, это тебе! Настоящая картечница
И вовремя исчез! Потому что от вида сего чуда техники остро захотелось мне Олега прибить на фиг, но он вовремя удрал, гад ползучий. Но ничего, все равно поймаю и побью…
После чего плюнул, на фиг, и вернулись мы к его же заказу, пришлось даже целые винтовки потрошить, чтоб наделать нужное количество «стэнов». Конечно, конструкцию мы творчески переработали с целью увеличения надежности. Сделали и несколько специальных вариантов с глушителями для разведчиков. Вообще я поражался работоспособности мужиков, пахали они чуть ли не круглые сутки, выполняя заказ Олега, занимаясь текущим ремонтом оружия и еще как-то умудрившись выкроить время и перестволить один «гочкис» с 8x50 мм Лебель, на 7,62x54 R. Основная проблема была с рамками, тут пришлось повозиться серьезно, но штук шесть переделали тоже как-то, я не вдавался в подробности, как. Получившийся гибрид отстреляли, работал он хорошо, без задержек и поломок. Поставили тоже в мастерской его рядом с «льюисом», и сказал я его никому не отдавать, обойдутся. А «гатлинг» так и остался стоять перед мастерской, только зачехлили его, и все. Хотя позже я все же нашел ему применение. Тех, кто как-то провинился, заставляли его чистить и обслуживать, так что уход ему был обеспечен постоянно. Была, конечно, идея и из него соорудить вундервафлю, но, подумав, я от нее отказался, ибо получилось бы громоздко, ненадежно и патронов нужных не найдешь. Да и времени заняло бы немало, а его и так не хватало, особенно много мороки было с МГ-34, которые постоянно ломались и отказывали.
На очередной разведывательный выход я пошел пешком с сержантом-артиллеристом, исполняющим обязанности командира орудия — прикинуть позиции для обстрела железной дороги из его «сорокапятки». Бродили двое суток, пока не определились, что пушку в случае обстрела придется бросить. Это нас не устраивало. При возвращении домой наше внимание привлекли непонятные звуки из зарослей шиповника. Подкравшись ближе, мы услышали разговор:
— Ну никак нельзя ехать, товарищи артисты! Немцы же кругом!
— Что, так и пропадать здесь будем? — срываясь на плач, проговорила женщина.
— Нет, конечно! Мы ночи дождемся и пешком пойдем.
— Вы в своем уме, товарищ Сиренко?! У нас же реквизит, личные вещи… — прорычал второй мужской голос.
— Бросить придется. Все почти бросить…
— Не-е-ет… — рыдала женщина.
— Товарищ Сиренко, вы же коммунист! Вы должны что-то придумать.
— Ничего не могу… Иначе поймают нас немцы. Плохо будет. Я-то пропаду — не сильно жалко, а вот если ваши лица немцы в газетах и листовках поставят, да и приврут, что сами пришли… Очень плохо. Вы же красных командиров играли. На вас школьники равнялись.
Тут я решил, что пора выходить к разговаривающим,
Реакция Степана, правда, оказалась несколько оригинальной:
— Саня, блин! Плюшкин недоделанный! — шумел он. — А театра там, часом, не было? Ох, наплачемся мы с ней.
— Шо маемо, то маемо…. С Константина Симонова — коньяк, когда выйдем к своим. Жена она ему… Я уточнил, когда она представилась.
После налета на деревню Дима забрал у меня винтовку, пробурчал: «Надо переделать» — и удалился в мастерскую. Два дня мы с Тэнгу откровенно бездельничали, отдыхали. На третий день меня вызвал к себе Карбышев.
— Здравствуйте, Дмитрий Михайлович, — сказал я. — Вызывали?
Генерал поморщился как от зубной боли, он никак не мог привыкнуть к свойственной некоторым попаданцам манере общения.
— Вызывал, — ответил он, — садись, разговор будет.
Тэнгу с независимым видом просочился следом и устроился под столом, положив морду Карбышеву на колени.
— Уговаривать тебя лететь — затея бесполезная. Так?
— Так. Куда я без Тэнгу, а вдвоем мы в кабину не влезем. С летчиком все в порядке?
— Да, проверку он прошел. Парни, которые его вытащили, тоже. Прибыли с пополнением, в операциях не участвовали. Пока на кухню их определили, дальше посмотрим. Значит, полетит майор Кравцов — пограничник, повезет бумаги, перепечатанные с ваших ноутбуков. Может быть, эта информация поможет нашим в Смоленском сражении. Ну, и мои комментарии, глядишь, пригодятся.
— Пусть еще винтовку от Димы захватит.
— И винтовку, и пулемет на ее базе. Как она в бою, кстати?
— Мне понравилась.
— Ну, вот и хорошо. Полетят они сегодня вечером на Р-5, к утру будут у наших. Тебе же предстоит экспедиция к тому складу в Полесье. Нужно проверить, можем ли мы туда прорваться и там базироваться. Ну, и дорогу туда разведать надо. Пойдешь командиром группы из десяти человек. Твой заместитель — старшина Соловьев. Пожалуйста, прислушивайся к его рекомендациям.
— Хорошо, — сказал я.
Генерал опять поморщился, потом улыбнулся:
— Пойдете верхом, тут ребята строевых лошадей у немцев отбили.
— Я ж без задницы останусь! — вскричал я.
— Ничего, — ответил Карбышев, — тяжело в учении… Так быстрее, а то вы только к осени вернетесь, — генерал аккуратно стряхнул Тэнгину морду с колена и добавил: — Идите знакомьтесь с группой. И с конем! Выход завтра с утра.
С группой меня познакомил Паша, хорошие ребята, пограничники, кавалеристы. Всего десять человек, включая Соловьева. А еще мне показали лошадь, на которой мне придется ехать, кобылу по кличке Стрелка. Я скормил ей пару кусочков сахара и погладил.