Третья сила. Сорвать Блицкриг!
Шрифт:
— В общем, так, — уже чуть спокойнее продолжил Лемке, — к нам направляют парашютистов, весь третий полк. Будут организованы смешанные подразделения со средствами усиления. И не дай вам бог подвести меня! Вы меня знаете, но вы меня еще узнаете!..
В очередной раз выбравшись из своей мастерской, я сразу встретил Соджета, который куда-то шел. Поймал его и говорю:
— Слушай, Олег, я тут нашел дымовые шашки немецкие, кто-то притараканил с мародерки, да гранаты Дьяконова ружейные, и вот что я подумал…. — Я пустился в объяснения своей идеи. Олег долго не мог врубиться, что я придумал, но после того, как я его ткнул носом в фотки с изображением современного варианта задумываемого девайса, понял.
— Хочу такое! И побольше, побольше! — ответил он. Мы пошли с ним в бокс прикидывать варианты монтажа этой
Еще раз поглядел я на объявление, хмыкнул и подумал: «Теперь только осталось побрить голову налысо, начать принимать артефакты, торговать аптечками, водкой, антирадом и консервами… Хабар и так уже ко мне тащат…» — после чего мы с Олегом стали прикидывать места установки пускачей и какие танки оборудовать сим девайсом в первую очередь. Мужики в мастерской тем временем нарезали подходящие трубы на куски и прикидывали схему электропитания с поочередным отстрелом. В качестве бонуса каждому экипажу еще выдали дымшашку черного дыма для имитации пожара машины.
Увидев, что Олегыч на двери мастерской повесил бумагу с надписью, я решил приколоться и дописать чего-нибудь. Но только я успел полезть в карман за карандашом, как появился Сергей с идеей о доработке техники. Особо помочь я ему не мог — я умею пользоваться танковым гранатометом, но не умею его строить… А вот на вопрос о том, какой вариант лучше, я был однозначно за возможность стрельбы поочередно.
В результате наших с Сергеем обсуждений средние и тяжелые танки таки обзавелись пускателями в количестве шести штук на танк, по три с каждой стороны башни. В двух из них, по одной на сторону, были дымовые гранаты, а в остальных обычные. И пуск их был-таки сделан раздельным. Что давало возможность выбирать, из какого пускача стрелять, и увеличивало время их использования.
— Что ж, коллеги, начнем подводить итоги наших усилий, — устало обронил Ланге, массируя пальцами виски, — пожалуй, начнем с младших по возрасту. Прошу вас, Золле.
— Как удалось выяснить моим людям, примерное место дислокации наших диверсантов — район Пружан. По неподтвержденным сведениям — довольно многочисленны, хорошо организованы и вооружены. Имеют своих осведомителей среди населения, что объясняет их способность исчезать и появляться вовремя. В целях повышения маневренности разбиты на отряды, состоящие из специалистов разного профиля. Пока у меня на этом все — не хватает более детальной информации.
— После стольких недель блуждания с завязанными глазами — это большой успех, мой мальчик, — закивал со своего места Талленбаум.
— Позволю себе продолжить, — взял слово шеф жандармов, — за прошедшие недели нам удалось наладить четкое взаимодействие между сводными оперативными подразделениями, добиться того, чтобы они свободно ориентировались в районах действий как своих, так и соседей. Из средств усиления, выделенных нам, сформированы мотоманевренные группы, размещенные в Гродно, Бресте, Тимковичах, Пинске, которые по тревоге выезжают на помощь. Далее, из числа русских дезертиров, выявленных СД и КРИПО, организованы железнодорожная и вспомогательная полиции. Из прежних полицейских мы отобрали наиболее сообразительных и достаточно смелых — для засылки агентами к партизанам и диверсантам.
— Хм, мне особо похвастаться нечем, друзья мои, — вздохнул Готлиб, — единственное, что мне удалось найти среди кучи фактов, — это фантастическая удачливость наших противников. Вы вспомните — за все это время ни одна их акция не завершилась неудачей.
— Это как так? А уничтожение снайперов? — удивился Лемке.
— Ребята полковника Шварценкопфа тщательно осмотрели место засады и обнаружили следы присутствия других людей, не найденные раннее — укрытие-лежка для одного человека, места засады еще нескольких. На основе этих данных у нас появилось предположение, что на самом деле было три-четыре двойки-тройки снайперов, страхующих друг друга… Так что мы только рубанули по кончику тела зверя, если так можно выразиться.
Наступившую тишину взорвала резкая трель телефона. Трубку снял начальник ГФП.
— Да… да… слушаю… — по мере разговора он бледнел на глазах…
— Понял, никого к остаткам орудия не допускать, — бросив трубку на рычаги, он нажал кнопку вызова секретаря. Едва тот открыл дверь кабинета, готовясь войти, Ланге крикнул ему: — Тревога по плану «Ц»!
— Поступило сообщение: наши неуловимые вновь объявились — из тяжелой гаубицы уничтожен железнодорожный мост у Бреста в момент прохождения эшелона с горючим для танковой группы Клейста. Разнесены два аэродрома — подскока
— Куча слоновьего дерьма! — общее мнение выразил потрясенный начальник жандармерии…
Пока все готовились к дальнему маршу, я решил ослабить грузопоток на автодороге Брест — Пинск, параллельно которой нам придется идти. Моя ненаглядная Б-4, к сожалению, была обузой в этом походе, и я решил дать ей умереть КРАСИВО. Собрал небольшой отряд, с нами вызвался идти и «трехкубовый» из госбезопасности. Выдвинулись на «Круппе» и двух «Ворошиловцах» с раздельно зацепленной гаубичкой, переодевшись хорватами. Брест пришлось объезжать. Оказывается, «трехкубовый» неплохо говорил по-немецки. В двух местах ему задавали какие-то вопросы, и он на них отвечал. Расположились мы выше моста по течению метрах в пятистах и стали изображать остановившихся на привал. Любопытствующему патрулю практически на пальцах объяснили, что будем здесь ночевать. Сами в это время стали рассматривать идущие через мост поезда. На наше счастье, немцы заложников на паровозы сажали уже в Бресте. С наступлением темноты «Ворошиловцы» ушли на базу, а мы принялись за сборку системы. Провозились до двух ночи. Мост хорошо освещался, а нас от наблюдения скрывал высокий камыш. Вот показался поезд. Приказать сначала рассмотреть его я не успел. Первый выстрел, и сразу прямое попадание в опору моста. Девяностокилограммового фугасного снаряда оказалось вполне достаточно, чтобы снести обе колонны этой опоры. Эшелон рухнул в реку вместе с пролетом. Второй и третий снаряды были заложены в район расположения охраны на нашем берегу. Четвертым мы зарядили только снаряд и не стали его досылать. Туда же, в зарядную камору аккуратно поместили гранату с выдернутым кольцом, прижав закрывающимся затвором скобу. Теперь при попытке открыть затвор произойдет неслабый бабах. Попрыгали в бывшего зенитконосца и очень быстро уехали оттуда. Несмотря на моментально поднятую тревогу, нас не нашли, потому что искать начали сначала в стороне крепости. Видимо, подумали на недобитых защитников. К девяти утра мы были уже на базе, прихватив по дороге какой-то грузовик. Как оказалось — машина везла имущество на один из аэродромов. Захваченный интендант из штаба воздушного флота поведал на допросе много интересного о ближайших аэродромах. «Ворошиловцы» добрались без приключений.
Когда Саня с разведки вернулся и про найденный им аэродром рассказал, у меня мысль появилась. Взять с собой мину на шасси Т-II, пройтись до Кобрина, где я аэродром нашел, и ее там взорвать на его территории. Особо большого шухера не должно после этого быть — решат, что сумасшедшие русские в танке и погибли при взрыве. Потом пойти к Пинску, где Саня еще один аэродром нашел, и побузить там. А на обратной дороге снова у Кобрина на складе ГСМ шухер устроить.
После чего изложил идею Сане. Он согласился, и мы пошли к Карбышеву. Гэбэшники, конечно, были против поначалу, но мы их таки убедили, как и генерала. Тяжелее всего было убедить Аню, что она не может в этот раз идти со мной, но справился.
В рейд шли на немецкой технике и в немецкой же форме. До аэродрома добрались ночью. Т-II всю дорогу пробыл на буксире. А машина с управляющей им аппаратурой все время была под охраной одной «тройки» и одной «четверки». До рассвета вели разведку. Самолеты специально, конечно, не считали, но штаффель «худых» и с десяток бомберов там было точно. Потом присмотрели место для управляющей машины — чтобы ее не так уж и заметно было, а оператору был виден Т-II на всем протяжении его будущего маршрута. А на рассвете началось — на территорию аэродрома ворвался Т-II и на полной скорости рванул к складам ГСМ и боеприпасов — от того места, где он ворвался на аэродром, они были в одном направлении. На аэродроме поднялась тревога, но из винтовок танк не остановить, а зенитки не успели перенацелить до того, как «двойка» достигла того места, где после ее подрыва должны были загореться, а потом рвануть следом и БК, сложенные возле самолетов (видно, к вылету готовились), и горючка. Что и получилось — сначала взорвался танк, разбрасывая вокруг себя напалм и заранее подрезанные куски бронекорпуса. «Все-таки Старинов со Степаном и Петровичем — это сила…» — мелькнула мысль при виде того, как на аэродроме возникло море огня. То горючее, что было в бочках возле склада, тоже загорелось, и бочки начали рваться одна за другой, увеличивая площадь пожара и разлетаясь в разные стороны, иногда попадая на крыши строений или в стоящие самолеты. Сам склад ГСМ тоже загорелся. Досталось также и нескольким самолетам. А когда мы уже продолжили марш по намеченному маршруту в сторону Пинска, один за другим прогремели еще два взрыва.