Третья сила. Сорвать Блицкриг!
Шрифт:
В предложенном Николаем порядке они двигались уже больше часа. Места уже были «обжитые» разведкой сорок второй дивизии, и братьям приходилось здесь бывать.
С увала открывался отличный вид на местность. Перед ними расстилалось большое поле, за которым начинался лесной массив, так долго служивший им прикрытием. Достаточно было только спуститься с горки, пересечь овраг, небольшой лесной язык, это поле, и они среди своих.
Звуки стрельбы значительно приблизились, и стало понятно, что бой не один, а несколько подразделений из остатков дивизии заняли оборону и ведут огонь по противнику. Со стороны немцев были слышны нечастые раскатистые
Старший лейтенант спешился и постарался спрятаться, поджидая напарника.
— Что думаешь? Как прорываться будем? — едва тот только подъехал.
— Похоже, немцев не очень много пока еще набежало. Слышишь, весь бой с запада идет? Наверно, нащупали наших, связали боем, теперь подкрепления подтягивают, из пушек долбят. Опытные твари, не торопятся, готовят что-то… Давай, Миш, по краешку, на поле не высовывайся.
Они уже почти спустились с горки, когда перед едущим впереди лейтенантом внезапно вздыбилась земля и какой-то «куст» схватил его Орлика под уздцы, выкручивая коню голову назад и влево, а на плечи всадника вдруг упала какая-то вонючая и сопящая тяжесть. Николай почувствовал, как вдруг его лошадь осела на задние ноги, а его голова оказалось задранной вверх вцепившейся в волосы рукой. Краем взгляда он уловил блеск метнувшегося к нему слева острия ножа. «Левша!» — успела мелькнуть мысль. Хорошо, что в этот момент он хотел смахнуть паутинку с лица и поднятой рукой вцепился в кисть немца, сжав ее, как привычный молот в такой уже далекой кузне. Сжав ногами бока лошади, он послал ее вперед, туда, где навалился на брата один немец. Второй недоуменно уставился на приближающееся животное, которое несло к нему третьего из их секрета, вцепившегося в ЕЩЕ ЖИВОГО русского, в свободной руке которого вдруг появилась блестящая полоска стали, метнувшаяся к нему и вроде не дотянувшаяся чуть-чуть до шеи… Опрокидываясь назад — уже мертвым, но еще не понявшим, что жизнь уже ушла через распахнутое горло, — он увидел, как обратным движением страшная сабля этого kazaka (мелькнуло в умирающем мозгу) до половины метнулась тому за спину, убивая второго, так и не смогшего дотянуться ножом егеря. Третий даже не успел понять, почему вдруг на его голову обрушилось небо и наступила темнота.
Пока связанный немец лежал без сознания, а лейтенант с интересом рассматривал снаряжение зарубленных врагов, Николай, порыскав по округе, притащил к месту их невольной стоянки мешок с какими-то вещами и, кивнув в сторону опушки, сказал:
— Там у них пулемет стоит замаскированный, патронов припасено и запасная позиция готовая. Я так думаю, не одни они тут такие шустрые, наверняка еще несколько расчетов где-то тут сидят. Похоже, так немцы придумали: собьют наших с позиций, они сюда двинут, а тут их пулеметами встретят… И положат всех. Что делать будем, командир?
Говоря все это, он снял каску с того немца, которого срубил первым, подал ее брату. Хлопнул по щеке пленного, приводя того в сознание, и еле успел увернуться, когда тот внезапно попытался боднуть его головой в лицо.
— У, кутыньге сске, шустрый какой.
И он вроде бы несильно ткнул пленного кулаком в темя. Здоровый, на голову выше его, немец свалился как подкошенный.
— Убил, что ли?
— Не, может еще пригодиться. На что-нибудь, вдруг есть нечего будет…
И, подмигнув младшему брату, стал стаскивать с валявшейся
— Коль, ты серьезно? Ну, насчет нужен будет, когда поесть?
Старший лейтенант сглотнул. Брат редко рассказывал ему о службе в горах, но сейчас ему явственно вспомнилось, что тот больше всего напирал, что бывало очень голодно, что змей и лягушек есть приходилось. А вдруг?..
— Ну конечно, я что, весь их паек сам тащить буду? Тебе нельзя, ты командир, впереди на белом коне поскачешь, этот ишак сзади пойдет. А я пока обновочку примерю.
И он стал подгонять по себе покрытую камуфляжными разводами куртку, завертывая рукава и подтягивая пояс.
Они пробрались к найденной пулеметной точке. Хорошо замаскированной и оборудованной с немецким педантизмом.
— Вот и тебе трофей нашелся. А то ходишь, как байстрюк. Какой ты, на хрен, командир без бинокля? А теперь видно — орел!
И он постучал по напяленной на голову младшего брата немецкой каске.
— В общем, так, орел. Ты сейчас пешочком полетишь по краю леса до наших, а я тут побуду.
— Зачем?! — взвился старлей.
— Потому что! Делай, что тебе старшие говорят, а командный голос на людях будешь показывать.
Он помолчал и добавил:
— Мне не впервой так, а тебе дойти надо…
Но замерший лейтенант его не слушал, он смотрел на противоположную сторону поля, где под деревьями начали мелькать гимнастерки и шинели советских солдат.
— Бляха-муха! Не успели…
И Николай, метнувшись к пулемету, направленному в ту сторону, выпустил длинную очередь. После чего, подхватив пулемет, толкнул брата в сторону запасной позиции.
— Ты зачем по нашим стрелял?! — схватив его за грудки, крикнул старший лейтенант, едва они упали за выворотень.
Но ответом ему послужил грохот нескольких пулеметов, начавших обозленно и бессмысленно поливать далекую опушку. Оттуда им редко и вразнобой бахали винтовки.
— Я выше стрелял, чтоб не зацепить никого и чтоб сюда не поперли. А оно, вишь, как вышло. Немцы, видать, за сигнал приняли и стрелять начали. Только толку с этого — гулькин нос. Теперь мне их искать не придется, и одежка ихняя пригодится… А ты отсюда высматривай кого. Только бей наверняка. А я пошел.
И старший начал резво отползать назад.
— Куда пошел?! — немного озадачившись, спросил его командир, а по совместительству — и младший брат.
— По грибы, баран! Видишь, они какие тут шустрые? — Николай кивнул назад, в сторону лежащего в нескольких метрах от них немца, который, очнувшись от звуков стрельбы, быстро изгибаясь, уползал под прикрытие дерева.
— И это, Миш, как наши подойдут, ты каску-то сними. А то нехорошо получится, — заботливо сказал он уже в спину прильнувшему к пулемету брату.
После прихода на «Базу-2» я на Т-26 пошел в разведку, посмотреть, что в округе, — Карбышев отпустил с условием, чтобы я не надолго уходил. Но стоило мне отойти от базы километров на двадцать, как навстречу попалась немецкая колонна. Уйти я не успевал. Все, что смог — это подбить немецкий броневик, идущий впереди, потом в «двадцать шестой» тоже влип снаряд. Из танка я выскочить сумел. Но тут рядом что-то рвануло, и наступила темнота.