Третья сила

Осипова Анастасия Андреевна

— Бред какой-то! — застонал Борис, хватаясь за голову.

— А версия про демонов — меньший бред? — расхохотался Данзан. — Ладно, пошли. Оставим ее одну. Она большое дело сделала, дружище.

«Кажется, я ее реально люблю, — понял Молот, переводя взгляд с Данзана на спящую Лену. — Так перепугался, словно потерял самого родного человека на свете. А значит, она и есть для меня самое дорогое сокровище. Вот такие дела...»

И Борис, нежно погладив девушку по густым рыжим волосам, в которых запутались древесные

почки, осторожно, на цыпочках вышел из комнаты.

Эпилог

Утром тридцать первого числа, в самый разгар предновогодних хлопот, Данзан отвел Лену в сторону и шепнул ей на ухо:

— Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

— А как же еда? — растерялась девушка. С самого рассвета она колдовала над сложенными в кучку продуктами, увы, весьма скромными, пытаясь сотворить что-то похожее на праздничный ужин.

— Все равно будем есть то же, что и обычно. Не в пище дело, в настроении. Как раз за настроением я тебя и веду.

Борис мастерил из кусков коры и шишек простенькие игрушки. Бадархан развешивал их на маленькой симпатичной елочке, что росла перед самым входом в жилище Доржиева. Лена и Данзан тихо вышли на полянку и незаметно растворились в лесной чаще.

Путь оказался не долгим. Минут через десять Данзан остановился на берегу узкой речки. На другом берегу среди зарослей можно было различить развалины многоэтажных домов, купол православной церкви и еще какое-то странное сооружение со шпилем на крыше. Раньше Данзан ни разу не водил сюда ни Лену, ни ее друзей.

«Скучное, унылое место. Что тут интересного?!» — терялась в догадках Рысева, поворачиваясь из стороны в сторону.

Но Данзан явно думал иначе. Лицо его приобрело особенно торжественный, одухотворенный вид — так он выглядел, например, цитируя своих учителей, Буддадаса и Дандарона.

— Смотри, — обратился мудрец к девушке. — Перед тобой главная моя святыня.

— Дацан! — догадалась Лена. Она сразу отметила про себя, что где-то уже слышала рассказы о массивном здании, украшенном шпилем.

— Дацан-Дацан, — прошептал мудрец, несколько раз наклонив голову. — Дацан Гунзэчойнэй^[52]. Единственный буддийский храм в Петербурге...

Они замолчали. Лена с интересом разглядывала мощное сооружение, похожее на крепостную башню, окруженное со всех сторон густым лесом. Данзан Доржиев опустился на колени и низко поклонился храму. Потом он снова встал и произнес благоговейным шепотом:

— Когда я тут стою, мне иногда кажется, что со мной разговаривает Дандарон. Я знаю все его высказывания наизусть, это правда. Часто сам себе их читаю. Но тут... Тут мне кажется, что Учитель сам со мной общается.

— Я тоже слышала какой-то голос, как будто не мой, — сказала Лена Данзану, когда они шли обратно к избушке. — До сих пор гадаю, что это было за наваждение. И еще такая история... Смешно, право. Мой друг, серьезный

сталкер, такой сказки сочинять не станет. Он утверждает, что с ним общался Чижик-Пыжик и что эта птичка-памятник, представляете, приказала ему защитить незнакомцев! А меня вот этот голос на Крестовский послал. Как это можно объяснить? Вы как считаете?

Данзан молчал очень долго. Хмурил морщинистый лоб, жевал обветренными губами. И лишь когда наряженная елка показалась среди деревьев, отшельник остановился и произнес:

— Думаю, я знаю ответ. Это голос Бога. Или любого высшего существа, назови, как хочешь. Он обращается к тебе в таком виде, в каком разум готов принять это чудо. Например, меня, когда я набросился на Бориса с мечом, остановил голос Дандарона. Именно поэтому вы все остались живы.

— И чего же хочет этот Бог? — пролепетала Лена с замиранием сердца.

Девушка не ожидала, что мудрец отнесется к ее словам всерьез. Готовилась выслушать очередной успокаивающий рассказ об аномалиях. И вот сейчас весь мир, все события этого года приобретали в ее глазах совершенно иной смысл...

— Ты мастер вопросы-то задавать, — рассмеялся Данзан. — Такие тайны мне неведомы. Но знаешь, я думаю, он желает нам только добра. Пусть даже сначала получается больно.

Потом он поднял лицо, с минуту понаблюдал за парящими в небе снежинками, и заметил как бы между прочим:

— Красиво. На конфетти похоже. Видела конфетти? Ух ты. Хорошо же ты жила, девочка. В метро никто, наверное, и слово-то это не произнесет без запинки. Ну, пошли. Пора к празднику готовиться. Апокалипсис Апокалипсисом, а Новый год никто не отменял.

И пока они пробирались сквозь заросли обратно к спасательной станции, в голове Лены начали словно сами собой возникать строчки нового стихотворения. В нем сплелись все беды, все испытания, выпавшие на ее долю за этот год. Все, о чем она думала. Все, что чувствовала.

Наступал Новый год. Время подведения итогов, время новых надежд. Лучший день в году, чтобы сказать прошлому спасибо за все. И жить дальше, радуясь каждому дню. Каждому часу. Каждому вздоху.

А снег все кружится и разлетается

Из поднебесных туч, как конфетти.

А ночка зимняя все не кончается,

Рассвет за тучами застрял в пути.

А ветер северный шуршит порошею,

Неву могучую сковало льдом.

А скоро Новый год, пускай хорошее

И все заветное случится в нем.