Третья сила
Шрифт:
– Кто?
– Не знаю. Но по сравнению с ним любой из известных духов – мелкий сопляк.
Андрей выругался в полный голос и треснул кулаком по стене. Бетон пошел трещинами, однако полковник, кажется, таких мелочей привык не замечать. Вмешательство обитателей ментала способно нарушить сложившийся баланс сил. С точки зрения существующих «псионических» церквей наподобие родянства, культа Дивного народа в Ирландии или псевдоисламских сект той же направленности, текущий конфликт – война против божественного волеизъявления. Если православие, католицизм или наиболее авторитетные имамы еще не высказали своей позиции, ограничившись
Логично было бы предположить, что духи на стороне псионов. А если нет?
– Может, ты ему не понравился? – высказал предположение Злобный.
– Скорее всего, – признал я. – В ментале моя деятельность заметна издалека. – И это мягко сказано. – Только смущает один момент. Белов, который Верховный Волхв, в недавней речи активно призывал обе стороны усесться за стол переговоров. Тогда я подумал, он это сказал исключительно в силу сложившейся традиции. Толерантность, демократия, мир во всем мире и прочее в том же духе. Но вдруг он всерьез говорил? Может, Круг зачем-то нужен его покровителям?
Андрей не стал задумываться и сразу предложил:
– Чего гадать-то? Мобила есть – позвони да спроси!
Действительно. Зачем делать сложным что-то простое? Александр Белов среди моих друзей не числился, но мы были знакомы, и его телефон в моей записной книжке, конечно, имеется.
Долго ждать ответа не пришлось.
– Здравствуй, Аскет. – Голос у него мягкий, профессионально поставленный.
Как и любой жрец любой религии, глава культа Рода умел общаться с собеседником.
– Добрый день, Верховный. Можешь уделить немного внимания?
– Именно что немного… – В трубке раздалось отчетливое хмыканье. – Мне неизвестно, почему тебя выставили из тонкого мира.
Быстро его начальство информирует. Ну, на то он и Верховный.
– Совсем никаких предположений?
– Предположить-то я могу, только нужны ли тебе те выдумки? – потянуло Александра Владимировича на философствования. – Мы богов через пятое на десятое понимаем, а когда про тебя, меченый, речь заходит – вообще стараемся об ответах не задумываться, чтобы последние мозги не потерять. Зато могу кое-что про Круг рассказать.
– Буду благодарен.
– Зарождаться он начал лет тридцать назад, еще до Вторжения, – огорошил Белов. – То есть к чужакам Круг никакого отношения не имеет, происхождение у него чисто земное. Не скажу, что боги к его появлению руку приложили – точно не знаю, однако вроде бы прямой связи нет. Хотя настроены они к Кругу по большей части нейтрально-благожелательно.
– Значит, псионам они враги?
– Ни в коей мере! Они всегда относились к нам хорошо, любили и учили, защищали и опекали! Просто Круг, будучи порождением матери-Земли, не есть чистое зло и не несет угрозы самим своим существованием.
Несмотря на всю серьезность предмета разговора, мне подумалось, что с медитациями Верховному Волхву пора завязывать. Общение с сущностями ментала сказывается на нем не лучшим образом. Поэтому я пообещал принять его слова к сведению и быстро закруглил разговор, после чего поинтересовался у Злобного:
– Что скажешь?
– Пойду отдохну. Меня от умных слов тошнит, и голова раскалывается.
Между прочим, у Андрея кандидатская защищена. По лечению экстрасенсорными
Глава 6
История, повторимся, вряд ли узнает, каких усилий стоило Призраку не допустить утечки информации. В ход пошли все ресурсы – деньги, связи, шантаж, даже временное обрушение питерского сегмента Интернета, целый ворох легенд-прикрытий… Неудивительно, что он настаивал на скорейшем продолжении штурма. Каждая минута задержки не просто повышала вероятность вмешательства озабоченных властей – промедление ставило под удар всю операцию и грозило серьезными последствиями самому Фролову. Это победителей не судят, а пока что дела у Призрака шли не лучшим образом.
Он понимал, насколько узкая грань отделяет его от трибунала.
Поэтому его реакция на известие об отсрочке второго штурма была предсказуемой.
– Да вы с ума сошли! – раздался из телефонной трубки крик глубоко возмущенного человека. – Какие полчаса? Начинать надо немедленно!
Злобный мстительно улыбнулся.
– А помнишь, Константин Валентинович, как в учебном классе ты надо мной издевался? Я тебе говорил, что рано или поздно припомню ту шутку с невидимой кнопкой. – И, предупреждая готового взорваться Призрака, зачастил: – Все в порядке. Парни отдохнут, основную часть защитников мы уже выбили, Аскет клянется, что способен полностью парировать ментальные атаки Круга. Нельзя сейчас торопиться, пойми.
– Мне уже, – Фролов голосом выделил последнее слово, – звонили из Москвы и интересовались, что происходит. Я не в состоянии и дальше отбрехиваться «мероприятиями по нейтрализации особо опасной энергоинформационной сущности».
– Это вы так духов называете?
– Да.
– Круто. Я бы не додумался, – восхитился Злобный и тут же перешел на деловой тон: – Через час мы закончим, выпотрошим подземелье и уедем из города. Не позже, Костя. Но и не раньше.
– Дай-то бог.
Фролов отключился. Полковник еще постоял на месте, оглядывая заканчивающих последние приготовления бойцов, затем перевел взгляд на небольшой пятачок земли в укромном уголке заросшего парка. Там плотной кучкой собрались ментаты. Скорчившиеся в странных позах или, наоборот, сохраняющие идеальную осанку фигуры, застывшие лица, разлитое в воздухе напряжение… Они полукругом сидели на земле, не обмениваясь словами, даже не жестикулируя.
Зачем Аскет собрал своих коллег, друзей и учеников, Злобный представлял себе смутно. Удовлетворился объяснением, что в результате модификации ментальной сети при следующей атаке возможности Круга выжигать мозги псионам сильно упадут, и позволил сильнейшему ментату планеты реализовывать идею. Хотя, перед тем как дать «добро», все-таки немного колебался.
Происходящие с Аскетом изменения пугали. Он всегда казался холодным, безжалостным, слегка отстраненным от общего течения жизни, воспринимая мир через собственную систему ценностей и игнорируя любые попытки навязать ему чужую. Но он никогда, даже после встречи с Господином, не выглядел настолько чуждым. Откуда-то из памяти всплыло слово «нелюдь», и Злобный поморщился. Поневоле возникали опасения – можно ли Аскету доверять? Насколько сильна в нем часть личности, показавшаяся сегодня в подземелье, в какой степени она принимает решения? Прежде не возникало таких вопросов. Да, существовали серьезные проблемы, но… Поводов для недоверия как-то не появлялось.