Третья военная зима. Часть 2
Шрифт:
Акт подписали: гвардии майор Стецюра, гвардии майор Свердликов, гвардии майор Козлов, гвардии красноармеец Шишкин, жители хутора Кузьма Воскевич, Ирина Копылова, Наталия Мастич.
№ 035 20 февраля 1944 г.
В августе месяце 1941 г. в районе деревни Анютин Чериковского района Могилевской области в неравном бою с немецкими захватчиками погибли три неизвестных офицера Красной Армии, несшие с собою боевое Красное Знамя 24-й стрелковой дважды Краснознаменной Самаро-Ульяновской железной дивизии.
Это знамя было сохранено и передано в 1943 г. Красной Армии бывшим солдатом 301-го Бобруйского пехотного полка старой русской армии колхозником Дмитрием Тяпиным.
Для сохранения славных боевых традиций старейшей дивизии Красной Армии вернуть 24-й стрелковой Бердичевской дивизии боевое Знамя и впредь ее именовать: «24-я стрелковая Бердичевская Самаро-Ульяновская дважды Краснознаменная железная дивизия».
За сохранение боевого знамени старейшей дивизии Красной Армии патриота Советской Родины – гражданина Дмитрия Тяпина навечно зачислить в списки одного из полков 24-й стрелковой Бердичевской Самаро-Ульяновской дважды Краснознаменной железной дивизии и представить к награждению орденом Красного Знамени.
Дмитрий Николаевич Тяпин
20 февраля 1944 г.
С итальянского фронта я шлю горячие поздравления офицерам и солдатам советских войск… С самого начала героической обороны Красной Армией ее родной земли вплоть до последних месяцев ее непрерывного наступления в боях с безжалостными захватчиками подвиги солдат Красной Армии вызывали мое глубокое восхищение и восхищение солдат, находящихся под моим командованием…
1. Следующая телеграмма, которую я направляю Вам, была показана Польскому Премьер-Министру и Министру Иностранных Дел и была написана при полной консультации с ними и отправлена с их согласия. Я твердо надеюсь, что она послужит средством достижения рабочего соглашения между Польшей и Советской Россией в течение войны, а также станет основой длительного мира и дружбы между обеими странами в деле мирного урегулирования в Европе.
2. Копия упомянутой телеграммы пересылается мною Президенту Соединенных Штатов.
3. Г-н Иден и я шлем Вам свои наилучшие пожелания.
Министр Иностранных Дел и я имели многочисленные и длительные беседы с Польским Премьер-Министром и Министром Иностранных Дел. Я не буду пытаться повторять все использованные нами аргументы, а попытаюсь лишь изложить то, что является, как я считаю, в конечном итоге позицией Польского Правительства.
Польское Правительство готово заявить, что Рижская линия теперь уже не соответствует действительному положению вещей и что оно готово при нашем участии обсудить с Советским Правительством как часть всеобщего урегулирования вопрос о новой границе между Польшей и Советским Союзом вместе с вопросом о будущих границах Польши на севере и на западе. Так как, однако, компенсации, которые Польша получит на севере и на западе, не могут быть в настоящее время преданы гласности или уточнены, ясно, что Польское Правительство не может выступить с немедленной публичной декларацией о своей готовности уступить территорию, как указано выше, так как опубликование такого соглашения выглядело бы совершенно односторонним актом, что повлекло бы немедленное дезавуирование Правительства значительной частью народа за границей и подпольным движением в Польше, с которым оно поддерживает постоянный контакт. Поэтому очевидно, что польско-советское территориальное соглашение, которое должно быть составной частью общего территориального урегулирования в Европе, может быть формально согласовано и ратифицировано только тогда, когда державы-победительницы соберутся за столом в момент разработки условий перемирия или мира.
По этим причинам Польское Правительство, пока оно не возвратится на польскую территорию и не будет иметь возможности консультироваться с польским народом, очевидно, не сможет формально отречься от своих прав на какую-либо часть Польши в том виде, в каком она до сих пор существовала, но энергичное ведение войны против Германии в сотрудничестве с советскими войсками было бы в значительной степени облегчено, если бы Советское Правительство посодействовало возвращению Польского Правительства на освобожденную территорию в возможно скором времени и если бы оно, консультируясь со своими британским и американским союзниками, по мере продвижения русских войск согласовывало бы время от времени с Польским Правительством создание органов гражданской администрации Польского Правительства в определенных районах. Такая процедура в общем соответствовала бы той, которая должна применяться в других странах по мере их освобождения. Естественно, что Польскому Правительству весьма желательно, чтобы районы, которые будут переданы в ведение польской гражданской администрации, включали бы такие пункты, как Вильно и Львов, где сосредоточено много поляков, и чтобы территории к востоку от демаркационной линии находились под управлением советских военных властей при содействии представителей Объединенных Наций. Польское Правительство указывает на то, что таким образом оно имело бы наилучшие возможности для привлечения всех физически годных поляков к участию в военных усилиях. Я им сообщил, и они отчетливо понимают, что Вы не согласитесь оставить Вильно и Львов под польским управлением. С другой стороны, я хотел бы быть в состоянии заверить их, что район, который должен быть передан в ведение польской гражданской администрации, будет включать по крайней мере всю Польшу к западу от линии Керзона.
При ведении переговоров, предусмотренных во втором абзаце выше, о границах, Польское Правительство, учитывая смешанный характер населения Восточной Польши, одобрило бы границу, проведенную так, чтобы она обеспечивала максимальную однородность населения с обеих сторон, по возможности уменьшая в то же время обмен населения и связанные с ним трудности. Я лично не сомневаюсь, в особенности ввиду немедленных практических мер, предусмотренных Польским Правительством и изложенных в третьем абзаце выше, что эти переговоры неизбежно приведут к желаемому Вами результату относительно будущности польско-советской границы, но подчеркивать это публично в настоящее время мне кажется ненужным и нежелательным.
Что касается войны с Германией, которую Польское Правительство желает вести с наибольшей энергией, оно сознает, что крайне необходимо иметь практическую договоренность с Советским Правительством ввиду продвижения освободительных войск на польскую территорию, с которой эти войска гонят немецких захватчиков. Польское Правительство дало мне категорическое заверение, что оно никогда не давало указаний подпольному движению нападать на «партизан». Напротив, после консультации с руководителями их подпольного движения и с этими людьми оно дало всем ныне вооруженным полякам или готовящимся восстать против гитлеровской тирании приказ следующего содержания:
По вступлении русской армии в любой район Польши подпольное движение обязано заявить о себе и удовлетворять требования советских командиров, даже если польско-советские отношения не будут восстановлены. Местный польский военный командир в сопровождении местного гражданского подпольного представителя должен встретить командира вступающих советских войск и заявить ему, что согласно указаниям Польского Правительства, которому они остаются верными, они готовы координировать свои действия с ним в борьбе против общего врага.
Этот приказ, который уже действует, кажется мне и, как я уверен, покажется Вам чрезвычайно важным и имеющим большое значение.
6 февраля в первый раз я сообщил Польскому Правительству, что Советское Правительство желает установить границу в Восточной Пруссии таким образом, чтобы включить в состав русской территории Кенигсберг. Это сообщение явилось ударом для Польского Правительства, усматривающего в таком решении значительное уменьшение в величине и в экономическом значении той германской территории, которая должна быть присоединена к Польше в виде компенсации. Но я сказал, что, по мнению Правительства Его Величества, это является справедливой претензией со стороны России. Рассматривая, как я это делаю, эту войну против германской агрессии как одно целое и как тридцатилетнюю войну, начавшуюся в 1914 году, я напомнил г-ну Миколайчику о том факте, что земля этой части Восточной Пруссии обагрена русской кровью, щедро
Что касается состава Польского Правительства, то Польское Правительство не может допустить какого-либо права иностранного вмешательства. Оно, однако, может заверить Русское Правительство, что ко времени его вступления в дипломатические отношения с Советским Правительством оно включит в свой состав только таких лиц, которые исполнены решимости сотрудничать с Советским Союзом. Я придерживаюсь того мнения, что будет гораздо лучше, если такие перемены произойдут естественным образом и будут результатом дальнейшего рассмотрения поляками их интересов в целом. Что касается времени для формального возобновления этих отношений, то, по-моему, было бы целесообразно подождать до освобождения Варшавы, когда такая реорганизация Польского Правительства оказалась бы естественным следствием обстоятельств, вытекающих из этого славного события.
Если бы в соглашении, включающем в себя вышеуказанные пункты, Советское Правительство и Правительство Его Величества совместно обязались в отношении друг друга и Польши, во-первых, признать и уважать суверенитет, независимость и территориальную целостность перестроенной Польши и право каждого без вмешательства вести свои внутренние дела; во-вторых, сделать все от них зависящее, чтобы обеспечить в свое время присоединение к Польше свободного города Данцига, Оппельна, Силезии, Восточной Пруссии к западу и к югу от линии, идущей от Кенигсберга, и такой части территории до Одера, которую Польское Правительство найдет целесообразным принять; в-третьих, осуществить переселение немецкого населения из Польши, включая германские территории, которые должны быть присоединены к Польше; и, в-четвертых, согласовать процедуру обмена населения между Польшей и Советским Союзом и процедуру возвращения на родину граждан этих государств, то это соответствовало бы тем заверениям, которые Вы мне дали. Все обязательства в отношении друг друга со стороны Польши, Советского Союза и Соединенного Королевства, по моему мнению, должны быть оформлены таким образом, чтобы их можно было включить в один документ или зафиксировать посредством обмена письмами.
Я сообщил польским министрам, что, если соглашение, намеченное к настоящему времени в результате обмена телеграммами, осуществится и все стороны будут действовать в его духе, Правительство Его Величества поддержит такое соглашение на конференции после победы над Гитлером, а также что оно готово гарантировать такое соглашение в последующие годы, поскольку это будет в его силах.
975-й день войны
21 февраля 1944 года началась Рогачевско-Жлобинская наступательная операция войск правого крыла 1-го Белорусского фронта (командующий фронтом – генерал армии К. К. Рокоссовский) с целью разгрома противостоящей группировки противника и освобождения белорусских городов Рогачев и Жлобин. Войскам 1-го Белорусского фронта противостоит 9-я немецкая армия группы армий «Центр», занимающая подготовленную оборону. Города Рогачёв и Жлобин превращены врагом в сильные узлы сопротивления.
21 февраля 1944 г. немецкий посол в Хельсинки передает финскому министру иностранных дел Х. Рамзаю ноту, в которой говорится, что выход Финляндии из войны будет рассматриваться как предательство в отношении Германии со всеми вытекающими последствиями.
В освобожденных от фашистов районах нашей страны активизировали свою деятельность партийные организации научно-исследовательских институтов. По их почину в ряде промышленных центров открыты вечерние университеты для повышения квалификации руководящего состава промышленных предприятий. Плодотворнее стали работать научно-технические общества. В 1944 г. они провели 314 конференций и совещаний, 1140 научных докладов, выпустили около 200 сборников, брошюр и бюллетеней. При помощи партийных организаций творческая мысль советских ученых, инженеров и техников воплощается в конкретные дела: улучшение технологии производства, создание высокопроизводительных станков и механизмов, поточных линий, более совершенных образцов вооружения и т. д.
Вспомним как это было…
Из воспоминаний ветеранов ВОВ: «Тяжкая работа, полная опасности, выпала на долю сапёров 12-й Рижской дивизии, так как враг, отступая, заминировал не только большие мосты через реки и ручьи, но и маленькие, перекинутые через канавы.
Наши солдаты и офицеры, пережившие горечь отступления, тяжесть изнурительных оборонительных боёв, видевшие и смерть, и кров, и людское горе, были закалёнными бойцами. Казалось, их сердца окаменели за 3 года войны, но то, что они увидели на солецкой земле, заставило их содрогнуться. Дымящиеся пепелища, обгорелые русские печи с чёрными трубами – вот что осталось от когда-то цветущих деревень. Город Сольцы был превращён в почти сплошные руины – всюду были горы битого кирпича, да воронки от разрывов бомб и снарядов. Кое-где на Советском проспекте и других улицах стояли обугленные стены с провалами окон и дверей. Полностью были разрушены здание почты, Дом Советов, Дом культуры им. Тельмана, больница, школы, детсады, магазины.
На 90 % был уничтожен коммунальный жилой фонд, погибли в огне более 600 личных домов и построек. Была разрушена электростанция, находившаяся на улице Луначарского, в груды развален были превращены прекрасный курорт, железнодорожный вокзал, льнозавод и прочие предприятия. Материальный ущерб, причинённый войной Сольцам, исчислялся приблизительно в 3 миллиарда рублей!».
Известный советский поэт Александр Прокофьев так описал разрушенный город Сольцы:
Я вошёл в этот город с другими бойцами,Я увидел, за что надо мстить и карать:Предо мною лежало то, что звалось Сольцами,А тому, что увидел, названья не смог подобрать!..…Это – чёрт подери! – называлось блицкригом.Пепел наших селений ветрище разнёс.Нас встречали крестьяне,Хлебнувшие ига,Новгородские земли немели от слёз!..г. Сольцы Новгородской области после освобождения, февраль 1944 г.
21 февраля 1944 г. Понедельник. В течение дня юго-западнее и южнее города Луги наши войска с боями занимают несколько населённых пунктов и среди них: Селище, Воцкое, Кириллково, Ивановская, Похонь, Городище.
Западнее, юго-западнее и южнее озера Ильмень наши войска продолжают развивать успешное наступление и овладевают районными центрами Новгородской области городами Сольцы, Волот, Поддорье, районным центром Калининской области городом Холм, а также с боями занимают более 100 других населённых пунктов, в том числе: Большая Уторгош, Низова, Острова, Игнатово, Лопатуха, Большое и Малое Заборовье, Иловенка, Угоща, Ципино, Гущиха, Сухарево и железнодорожные станции Низы, Сольцы, Верещино, Шелонь, Волот.