Третья военная зима. Часть 2
Шрифт:
Численность войск Белорусского фронта к началу операции – 232600 человек. Людские потери в операции: безвозвратные – 12350 человек (5,3 %), санитарные – 43807 человек, всего – 56157 человек, среднесуточные – 2442 человек.
Начинается Никопольско-Криворожская наступательная операция войск 3-го (командующий фронтом – генерал армии Р. Я. Малиновский) и 4-го (командующий фронтом – генерал армии Ф. И. Толбухин) Украинских фронтов – одна из 10-ти операций в рамках Днепровско-Карпатской стратегической наступательной операции – с целью разгрома никопольско-криворожской группировки противника, ликвидации его никопольского плацдарма на Днепре и освобождения Никополя
Немецко-фашистское командование стремится любой ценой удержать Никополь и Кривой Рог – важный в экономическом отношении район марганцевых и железорудных разработок, а также никопольский плацдарм, который предполагается использовать для удара на Крым и восстановления в сухопутной связи с крымской группировкой. Противник принимает все меры к тому, чтобы укрепить оборону. Первый рубеж включает три ряда траншей и окопов, прикрытых проволочными заграждениями и минными полями. Все высоты и населенные пункты, находящиеся в ближайшей глубине обороны, превращены врагом в сильные опорные пункты. В оперативной глубине спешно готовятся промежуточные рубежи. Перед 3-м Украинским фронтом укрепляется рубеж по реке Каменке, перед войсками 4-го Украинского фронта мощной естественной преградой является Днепр.
Для проведения Никопольско-Криворожской операции привлекается 47 стрелковых дивизий, танковый, кавалерийский и два механизированных корпуса – всего 705 тыс. человек, 7,8 тыс. орудий и минометов, 240 танков и САУ Красной Армии. Поддержка их с воздуха возложена на 8-ю и 17-ю воздушные армии, располагающие более чем 1,3 тыс. самолетов.
Войскам 3-го и 4-го Украинских фронтов противостоит 6-я немецкая армия (генерал-полковник К. Холлидт) – 17 пехотных, 2 танковые и моторизованная дивизии, отдельный батальон тяжелых танков и 8 дивизионов штурмовых орудий; она насчитывает 540 тыс. человек, свыше 2,4 тыс. орудий и минометов, более 300 танков и штурмовых орудий. На их поддержку с воздуха выделено до 700 самолетов 4-го воздушного флота.
К началу операции, соответственно, превосходство советских войск над противником в людях около 170 тысяч, более чем втрое – в артиллерии, вдвое – в авиации. В танках наши войска уступают противнику в 1,4 раза.
При подготовке операции большое внимание было уделено оперативной маскировке, благодаря чему удалось полностью скрыть переброску механизированного корпуса из 4-го Украинского фронта на направление главного удара 3-го Украинского фронта. В результате вплоть до начала наступления противник продолжал считать, что этот корпус по-прежнему находится на восточном берегу Днепра против никопольского плацдарма.
Расширяется индустриальная база на Востоке страны и в республиках Средней Азии. Промышленность Урала, Сибири, Поволжья, Казахской и Узбекской союзных республик является не только главной кузницей оружия для фронта, основным поставщиком оборудования, сырья, топлива, материалов для народного хозяйства, но и важнейшей базой возрождения экономики освобожденных районов Украины, Белоруссии.
Вспомним как это было…
Из воспоминаний непосредственной свидетельницы Мозырского гетто Ф. П. Шестаковской: «Родилась я в 1924 г. в деревне Михалки Мозырского района. В 1938 году, когда Мозырь стал центром Полесской области, в городе проживали 6307 евреев из 17477 всех жителей. С 22 августа 1941 года по 14 января 1944 года Мозырь был оккупирован фашистами, карателями были расстреляны 4700 горожан,
Уже в декабре 41-го в Мозыре было организовано гетто. Оно находилось на улице Ромашов Ров и состояло из частных домов. Его обитателей насчитывалось около 200 человек. Территория была обнесена колючей проволокой, охранялась полицаями и немцами. Путь наш с мамой в гетто начался с того, что полицаи сели на повозку, а вместо лошадей запрягли нас. Попав туда, мы оказались в большой комнате, где уже было около пяти семей. Вещей у нас с собой, кроме как одежды на теле, никаких не было. Узники обязаны были нашить на одежду желтые повязки и выполнять различные работы. С 8 утра и до позднего вечера нас выгоняли отрядами на работу под строгим надзором полицаев с собаками. Женщины, дети и старики подметали дороги, чистили их от снега и грязи, копали ямы. Мужчины строили мост.
Руководителем этого страшного «заведения» был мозырянин лет 30–35. Он и позаботился о том, чтобы все обитатели гетто были уничтожены: расстреляны, утоплены или замучены. Запомнился жуткий эпизод, который не стерли даже десятки лет. Утром 7 января, полностью окружив гетто, группа полицаев и немцев с собаками выгнала людей на улицу и погнала к оврагу. Колонну с обеих сторон сопровождала охрана. С нашей стороны шел молодой немец. Я, идя рядом с мамой, крепко держала ее за руку. Но когда подходили ближе к оврагу, немец вдруг выхватил меня из маминых рук, отбросил под куст и приказал: «Geh weg!». Я быстро поднялась, догнала маму и попыталась обратно взять ее за руку. Он повторил все с еще большей силой. Отряд двигался, и буквально через десяток секунд я уже не видела маму. Сидела в кустах и не понимала, что нужно делать. Перед вырытыми ямами стояли люди, и… автоматная очередь. Хотелось кричать, но я понимала, что у меня не стало мамы. До крови сжимая губы, думала: выжить или пойти следом? Появилось однозначное решение: выжить во имя памяти матери. А далее меня ждали другие испытания: фальшивые документы, бобровская тюрьма, концлагерь в Германии. Но все это мне уже казалось не таким страшным, как гетто, где я навсегда потеряла маму…».
Где только не побыли фашисты, везде осталось много горя и разрушений. Так, например, 30 января 1944 г. писатель Николай Тихонов, вернувшись из Пушкина, передал свои впечатления от увиденного в газете «Красная Звезда»: «Поваленные деревья вековых парков лежали, как мертвые великаны. Обрывки старинной парчи, бархата и шелка носил ветер над дымом пожарищ. Картины и фарфор, растоптанные ногами гитлеровцев, лежали в грязи разбитых аллей. Статуи без голов валялись в кустарнике…».
Николай Семенович Тихонов
Из воспоминаний ветеранов ВОВ, участвовавших в боях за Канев, освобожденный от фашистской оккупации 30 января 1944 г.: «Немцы сильно жали с западного (Довжик) и северо-западного (Бобриця) направлений. Здесь на более менее ровной местности они могли применять своё главное оружие-танки и мотопехоту. Атаками с воздуха уничтожались орудия и танки Красной Армии как на правом, так и на левом берегу, так что огневой поддержки нашей пехоте катастрофически не хватало. Высокая плотность наших войск на обеих берегах возле переправ была на руку вражеской авиации, а воздушное прикрытие наших войск было слабое. Истребительный полк был под Полтавой и мог выдать на Канев только 12 самолёто-вылетов в день. Это пара «ишачков» шесть раз в сутки по 45 мин. в лучшем случае. Основные силы были брошены на прикрытие переправ Черкасс, Кременчуга, где у наших войск проблем было побольше, и Ставка предполагала о возможности фашистов наносить разрезающий удар по Юго-Западному фронту и охватывающий по Южному фронту с этих переправ.