Треверская авантюра
Шрифт:
К тому моменту, когда парню удалось приблизиться, часовой на одной из ближайших воротных башен стал отбивать первую дневную стражу и народ с энтузиазмом потянулся в сторону крепости. В ближайшие две стражи, а по земному – четыре часа, – у рабочих обычно была возможность спокойно умыться, поесть и переждать в тени самое жаркое время дня. Здесь в предгорьях, настоящей необходимости в сиесте не было. Но военный и гражданский управляющий Виндфана решили, что раз большая часть вынужденных работников привезена из мест пожарче, раздражать их непривычным распорядком они не станут, просто немного сократят
Однако, не в этот раз.
Выслушав короткий доклад дозорного, Анвар кивнул одному из сопровождающих его сегодня хускарлов, и тот понятливо бросился в сторону группы мастеров, успевших отойти почти на полсотни метров. Через пару минут помощники бригадиров из самих пленных, принялись заворачивать поток предвкушающих отдых работников.
Гарнизону предстояло встретить караван с добычей, судя по словам дозорного, слишком уж богатой, даже с учетом привычной удачливости их хевдинга. Одни боги знают, откуда пришедшего хевдинга…
* * *
Хирдман, завернувший рабочих и их охрану к берегу, на этом не остановился. Убедившись, что мастера-бригадиры его правильно поняли, он рванул дальше в крепость. К тому моменту, как на берег начали вытаскивать груз с нескольких драккаров, снек и многочисленных торговых кнорров, предупрежденный Эгир успел присоединиться к Анвару.
Зодчий устроил себе временный штаб между перекопанной строительной площадкой, и частью берега, отведенной под спешно сымпровизированные причалы. Этого было достаточно, потому что большая часть судов должна была уйти сразу после разгрузки и небольшого отдыха.
Когда комендант подошел, Анвар как раз дочитывал послание своего молодого товарища-командира. Возможное письмо – это, собственно, и была основная причина для прихода коменданта. В Виндфане, конечно, не было времени для скуки, но самые интересные новости все равно поступали с запада марки, из нечастых весточек Игоря, или от разговорчивых кормщиков вестовых кораблей. Они курсировали между Виндфаном и военным лагерем хирда в среднем раз в декаду.
Коротко кивнув, Анвар продолжит читать. Отметив, что новостям время еще не пришло, Эгир не снижая скорости, отправился посмотреть: что же там за кучи богатств, все больше захламляют берег. А посмотреть – было на что. Даже с учетом факта, что большая часть товаров были вполне обычными грузами для запасников какого-нибудь рачительного землевладельца или склада оборотистого купца.
Ближайший кнорр оказался чуть ли не с перегрузом заполнен тяжелыми 40-ведерными дубовыми бочками. Судя по выжженной на них печати в виде стилизованной виноградной грозди – с вином. Со следующего – рабочие уже успели выгрузить почти сотню тяжелых бронзовых чушек. Еще дальше – на спешно подогнанную телегу с парой битюгов загружали мешки, кажется с пшеницей или еще каким-то зерном. Действительно, такие на берегу лучше было не складировать, потому что дожди в предгорьях идут, может и не долго, но часто и собираются иногда по-настоящему неожиданно. Так что лучше не рисковать.
«Так, а это что, – Эгир совершенно несолидно, впору скорее сопливому мальчишке, а не солидному ветерану и военному коменданту поместья размером с целое княжество, запрыгнул на ближайшую кучу каменных плит и присмотрелся
С драккара на двадцать две пары весел, который Игорь в последнее время использовал в качестве флагмана, как раз закончил высаживать небольшой отряд хускарлов во главе с Дольфом. Острый взгляд старого воина сумел уловить даже блеск золотой (такой же как у него) шейной гривны, на мгновение сверкнувшей, когда воин спрыгивал с борта корабля.
Дюжина хускарлов в полной броне и с обнаженным оружием, сомкнулись вокруг двух десятков носильщиков и все вместе они неторопливо зашагали в сторону местного начальства. Отряд выглядел уж слишком воинственно, особенно на фоне всего остального каравана, где большинство щеголяло в рубахах или и вовсе голым торсом. Но вопросов это не вызывало. Каждому было понятно, что дело в восьми тяжелых сундуках, заполненных, судя по напряженному виду носильщиков, чем-то явно очень тяжелым.
Толпа крепких коренастых мужики по двое медленно волокла семь небольших похожих друг на друга ящиков, каждый из которых был оббит кованными бронзовыми полосами. Не хуже был укреплен и первый, самый большой сундук, который внешне повторял своих более мелких собратьев, но был минимум в два раза солиднее. Его тащили сразу шестеро амбалов68.
Воинственность всего отряда выгодно оттеняло улыбающееся лицо Рудольфа, шедшего впереди, расслабленно помахивая шлемом и приветствуя знакомых хирдманов из виндфанской или караванной охраны. Но его подчеркнутая доброжелательность никого не вводила в заблуждение. И уж точно не провоцировала заступить путь возглавляемой им процессии. Бывший старший телохранитель здешнего господина мог изображать что угодно. Но многие из присутствующих видели его в бою. В том числе и пленники-северяне.
Поэтому, не смотря на связанную с разгрузкой кутерьму, впереди отряда, как по волшебству дорога открывалась, а позади – также быстро исчезала.
– Эгир, не могу поверить: щеки! У тебя они есть! – громогласно изобразил удивление Дольф, когда до временной ставки местных командиров осталось не больше тридцати шагов, и расхохотался дружно поддержанный своим сопровождением.
Большинство хускарлов в отряде были не юны, хорошо знакомы хозяевам, поэтому некоторое дружеское «панибратство» вовсе не выглядело наглым или просто неподобающим. Тем более что последних лет десять Эгир выглядел неизменно – эдаким подсохшим кряжистым вязом. В этом плане не изменился он и сейчас, однако те, кто знал его еще по прошлогоднему походу на горцев, могли и правда, отметить, что некоторые изменения в облике все-таки произошли.
Действительно, богатая добыча, взятая с каменных выдр, внешне никак не отразилась на одиноком ветеране. Однако с момента, как его шею украсила золотая гривна сотника, богатство все-таки начало оставлять следы на его фигуре.
К примеру, защитные пластины боевого пояса были тщательно посеребрены, а края шелковой рубахи, виднеющейся из под тонкого плетения кольчуги, оторочены причудливой и искусной вышивкой. Не последний мастер поработал и над его сапогами. Высокие, украшенными посеребренными заклепками и защитными накладками, они были пошиты из недешевой замши.