Треверская авантюра

Руденко Сергей Владимирович

Стариковское дело такое – бессонница, отсутствие интереса к попойкам и доступным женщинам (хотя благодаря силе пирамиды телом он «был еще о-го-го»), но душа не принимала прежние радости. Так что вот уже больше года за ним прочно закрепились обязанности ночного командира стражи. А несколько декад назад старик хирдман и вовсе остался единственным старшим десятником владетеля в городе.

…Большую часть своей дружины нынешний ярл увел в поход на бунтовщиков. Оставшуюся треть гвардии – почти в сотню может и не очень молодых, но еще сильных и по-настоящему опытных воинов, уже дважды потрепали и от нее остался хирд меньше чем в четыре дюжины мечей.

Сначала ополчение местных северных кланов

побили под замком клана Серебряного Ветра. Оттуда вернулись лишь трое из трех дюжин хирдманов. Без командира. Да, это они спасли подкрепление, шедшее по реке на помощь товарищам, но три – слабая замена тридцати шести отборным воинам, если дело доходит до обороны собственного дома. Вот, как сейчас.

Потом, и вовсе случился позор.

На этот раз назад не пришел ни один из еще трех дюжин, ушедших за головой Ингвара Чужеземца. Дорого обошлось хирду организованное магистратом предательство. Сами-то они пусть потеряли вдвое больше – почти шестьдесят городских стражников и сотню отличных наемников откуда-то с побережья, но как быть теперь – не понятно.

Так что не разделял опытный воин радость некоторых болванов из магистрата, по поводу того, что у нападающих не хватило сил, чтобы сразу же блокировать восточные – Болотные ворота, – и реку. Он прекрасно понимал: у претендента не настолько много сил, чтобы морить город голодом и без риска дождаться возвращения своего соперника – нынешнего ярла.

Так что старый десятник был уверен, что судьба города решится именно штурмом, и ждать его придется не долго. Не настолько долго, чтобы успеть заскучать.

Так что да: сегодня был очень необычный день…

* * *

– Дядя! Прости, дядюшка, могу я к тебе подойти?

Голос молодого парня вырвал старого ветерана из его мрачных грез. Никаким «племянником» зовущий, ему, конечно же, не приходился. Вардхайм⁸¹ пришел в эти края много лет назад один. Вся родня по-прежнему оставалась далеко-далеко на западе в землях соплеменников-тубантов⁸². Но на полтора десятка дочерей от двух жен, у него не родилось ни одного сына, поэтому внуков, а так же сыновей своих близких друзей, он выделял. Дети такие вещи чувствуют, а потом 8-летний мальчишка на этот счет тоже не заблуждался и время от времени беззастенчиво пользовался такой слабостью.

– Можно я к тебе подойду?..

Последний вопрос меленький наглец уточнил уже несколько неуверенно, когда встретил раздосадованный взгляд старого воина. В этот момент мысль покрасоваться перед всеми возможными зрителями и друзьями рядом с главным защитников Нойхофа, показалась ему не такой уж и удачной.

Действительно, стены и башни южных стен принялись на себя половину свободного населения. Но именно сюда никого другого, кроме воинов из слуг хундингов не пускали. На верхнюю площадку главных городских ворот не могли попасть даже многие горожане, вполне на это рассчитывавшие в силу положения в своих гильдиях. Но после того позора, что вышел с засадой на нового претендента, хирдманы и так не жаловавшие «магистратских», и вовсе стали смотреть на них волками. Ну и сейчас заворачивали любопытных, не вступая ни в какие переговоры. Некоторым, из самых настойчивых, даже досталось древком копья по спине, а чванливому посланцу от местного совета не поскупились и вовсе выдать пинка. Ни сколько болезненного, как до слез обидного, на глазах у половины города. Так что видевший все это юный проныра, сейчас выглядывал из-за спины часового и мысленно решал: его и правда, сбросят со стены, или сможет отделаться только пинком. Да, постыдным, но далеко не смертельным…

От таких предчувствий лицо постреленка приняло настолько несчастно-умильное выражение, что старший

десятник окончательно вынырнул из своих невеселых предчувствий, и даже смог ободряюще улыбнуться.

– О, пришел помочь нам? Ну, давай, иди ко мне! Что на себя возьмешь: будешь сбрасывать камни, лить древесную смолу или выдать тебе меч и щит, чтобы биться с теми, кто все же залезет наверх…

Мгновенно забыв о недавних страхах, парнишка приободрился, но глянув опасливо с высоты смотровой площадки, недоуменно уточнил:

– Дядюшка Вард, неужто кто-то сможет забраться на эдакую высотищу?!

Отступив из-за этой мысли даже на пару шагов от парапета, пацан оглянулся, пытаясь рассмотреть в глазах собеседника искорки веселья. Но среди множества морщинок на лице старого воина, как раз веселья-то именно сейчас и не осталось.

– Да нет, где же они возьмут такие лестницы… – недоверчиво пробормотал малец.

Правда, не достаточно тихо, если и правда, собирался скрыть эту мысль.

– Ну, что ты, какие «лестницы». Нужно совсем не много силы и умения, чтобы сбросить камень и убить опытного ветерана, пока он сумеет забраться настолько высоко. Если лезть на эту высоту по хрупкой лестнице, то опытного воина сможет убить даже твоя старшая сестра. Наши стены они будут… гм, «попробуют» захватить, подкатив специальные большие деревянные башни на колесах. А уже потом, тебе придется биться с ними. Но не прямо здесь, чуть ниже – там на стене.

Главные городские ворота возвышались почти на двадцать метров над окружающей местностью и не меньше, чем на три человеческих роста⁸³ над ближайшими укреплениями. Примерно полтора-два метра из этой высоты «съедала» насыпь, но в целом, укрепления считались действительно очень серьезными и довольно надежными.

Представив себе, что получится, когда не меньше тысячи опытных и уже бившихся вместе воинов окажутся на стенах, а он сможет для противостояния им собраться не больше полутора-двух сотен человек, умеющих обращаться с оружием и толпу из пятисот-шестисот женщин, детей и стариков… Мысль об этом вызывала желание броситься вниз. На некоторое время, волею обстоятельств, ставший здешним хевдингом-предводителем ветеран, погрузился в свои нерадостные предчувствия.

Но его шебутной гость уже не заметил всего этого. Прорвавшись наверх, он (как и многие взрослые) и думать забыл о недавних страхах, поэтому сразу же переключился на мысли об услышанных «тайнах».

Сначала паренек пытался представить, как его старшая, но при этом худенькая и довольно невысокая сестра, пытается скинуть огромный камень, на взбирающегося по лестнице человека. На вроде того здоровяка-часового, что пару минут назад не хотел пускать его на верх.

Потом, он попытался понять, а смог бы сам влезть на эдакую верхотуру. Затем, представил себя, стоящим с огромным и тяжеленым отцовским мечом, который накануне не смог поднять и двумя руками. Только теперь ему еще и нужно кого-то заколоть или зарубить… Выводы напрашивались неприятные, а потому в итоге постреленок остановился на размышлениях, что же это за такие «…специальные большие деревянные башни на колесах»? Сколько нужно будет людей, чтобы их толкать… или в них, как в телеги запрягут волов?!

* * *

Осадный лагерь у Нойхофа

Как ни странно, но почти о том же самом думал сейчас и Игорь. То есть, нет, конечно же, не о чьей-нибудь молоденькой сестренке, ее «худеньких» прелестях или вообще о женщинах. А вот о «камнях на голову», которые смогут эти «сестренки» сбрасывать и калечить его воинов – это да. Как тебе не описывай разведка мощь и силу здешних стен, а когда их видишь своими глазами – сразу становится понятно: взбираться туда по хрупким лестницам – дураков нет.