Тревоги Голубого города
Шрифт:
— Я… я не успела оглянуться, они уже прошмыгнули, — чуть не плача оправдывалась стражница.
— Допустим, — уже мягче произнесла Марья. И обратилась к другой: — Ну а ты? Тоже не успела оглянуться?! — Голос начальницы снова заклекотал.
Пока оправдывалась молодая стражница, её подружка уже придумала, как отговориться.
— У меня насморк, — гнусаво произнесла она. — Ничего не чувствую, никаких запахов.
— А-а, вот оно что, — пробасила Марья. — Почему же ты не сказала об этом раньше, когда в наряд тебя назначали? Ась?
Бедняга
— Вот теперь глядите в оба. Попробуйте мне только пропустить чужих. Издали даже дурак заметит, кто выходит порожний, а кто мёду насосал и тащит из нашего города… Да полноте моргать глазами!.. Здесь, коль заподозрила, — накинулась она на ту, что с насморком, — гляди без зажмурки. Если зоб полный, так и хватай воровку!..
Марья выбежала на терраску, взглянула на Солнце. Она по Солнцу заметила, сколько было времени, когда начался этот неприятный разговор и сколько времени он продолжался. По её подсчётам, воровки, если только это действительно были они, должны вот-вот возвратиться. И точно!.. В конце Глухого переулка показались две старые чёрные пчелы.
— Отвернитесь и делайте вид, будто ничего не случилось! — предупредила опытная начальница Марья молодых стражниц. — Я-то уж вижу: чужие. Вон как зобы налили!..
Воровки старались держаться так, будто были здесь своими. Шли как ни в чём не бывало. Но только они вошли под арку Главных ворот, как тотчас на них накинулась стража. Одной из воровок как-то удалось вырваться, и она мигом взмыла вверх. Её уже не догонишь. Но другую крепко держали за крылья.
— Та-ак, — с клёкотом в горле произнесла Марья, оглядывая перепуганную воровку. — А тут у тебя что? — она тронула полный зоб. — Казнить на месте!..
ОБМАНЩИК? НЕТ, ПОКРОВИТЕЛЬ!
И всё же Солнышко снова обогрело Землю. Всё сразу повеселело. Молодые пчёлы, которые родились в это пасмурное время и ещё ни разу не вылетали, по команде старших кинулись к Главным воротам. Раздвинув стражниц, гордая стояла их начальница и самодовольно наблюдала, как резвятся молодые, пробуя свои силы, испытывая крылья. Тысячи три их вышли из города и облётывались над Пасекой, радуясь необыкновенному ощущению лёгкости в теле, уверенности в себе…
Увы, это был последний их вылет, после которого предстояло сто пятьдесят — сто восемьдесят пчелиных лет просидеть в городе в ожидании Весны.
Заметим сразу, что пчела, родившаяся Осенью, живёт не тридцать пять — сорок лет, а до ста девяносто. Но всю Осень и Зиму такие
Но сейчас никто не думал о будущей Весне. Молодые пчёлы резвились под осенними лучами Солнца, знакомились с местоположением Пасеки, уносились далеко ввысь.
В это-то самое время и пришёл Человек. И по тому, как лицо его было закрыто сеткой, старые пчёлы угадали: Человек намерен осмотреть пчелиный город.
— Вот уж не вовремя! — злобно шипели охранницы, приготовившись атаковать Человека.
— И чего ему от нас надо?.. — сердито спрашивали друг друга.
Быстро исчезла с города водонепроницаемая крыша. За нею поднялся потолок…
Человек недолго осматривал город. Но после его осмотра в городе не досчитались двух улиц — Двенадцатой и Одиннадцатой. Самых богатых мёдом улиц!..
Возмущению не было предела!
— А ещё говорили: покровитель! — кричали сотни озлобленных работниц. — Разбойник, обманщик, а не покровитель! Забрал килограммов восемь мёду!.. Вот уж теперь-то придётся экономить — не то наголодаемся!
— Деток Весной нечем будет из-за него кормить!..
Стали подсчитывать, сколько осталось в городе мёда…
Только к концу дня, когда Солнце уже скрылось и все молодые вернулись с прогулки, выяснилось, что в городе, слава богу, ещё верных килограммов пятнадцать мёду есть.
— Как-нибудь перезимуем! — устало сказала главная охранница. Она не знала, что и делать, когда был открыт Человеком их город. Послала на него десятка два стражниц, те смело ринулись в бой, вонзили свои жала в одежду Человека, а ему хоть бы что!.. Бедные стражницы погибли, а он продолжал своё нечистое дело. Теперь главная валилась с ног от усталости. А ещё предстояло набирать к воротам новую охрану взамен погибших.
Опять долго не было Солнца. Потом вдруг ударил такой Холод, что даже охрана Верхнего люка вынуждена была попятиться, с потолка так пронизывало всех холодным Ветром. Стражницы у Главных ворот ушли из-под арки и, окоченевшие, стояли поодаль. Явятся воровки и пройдут в город беспрепятственно.
Однако никто не совался в Главные ворота. Видно, Холод всех загнал в укромные места.
В городе резко упала температура. Крайние улицы опустели. Все жители устремились в центр. Здесь было значительно теплее. Впервые задумались о страшной смерти от Холода. Он скрючивал пчёл, делал их деревянными. Чужими становились их ноги и руки, глаза и крылья. И вот в это время опять появился Человек. Он положил на потолок подушки, набитые сухим мягким мхом. А Главные ворота прикрыл.