Треволнения одного китайца в Китае

Верн Жюль Габриэль

Философ крепко прижал к груди Цзинь Фо, а тот еле сдерживал слезы.

— Бедный Ван! Как же трудно тебе было! Но расскажи, что случилось на мосту Балиоцяо?

— А, — улыбаясь, махнул рукой мудрец.

— Я, признаться, тогда немного испугался.

В самом деле: с меня пот градом, а вода холоднющая! Но, как видишь, все обошлось.

После Вана Цзинь Фо пожал руки и обнял остальных своих друзей.

— Каким же я был глупцом! — признался он.

— А теперь станешь мудрецом! — с уверенностью воскликнул наставник молодого человека.

— Буду стараться, — пообещал ему ученик. — Но прежде наведем порядок в делах. Что случилось с этим злополучным клочком бумаги, из-за которого и вышел весь сыр-бор? Ты передал его Лао Шэну? Тогда я спокоен. Хотя лучше письмо уничтожить.

В этом месте присутствующие расхохотались.

— Друзья! — сказал Ван. — Цзинь Фо в самом деле изменился. Перед нами уже не прежний равнодушный созерцатель жизни.

— Но все-таки, где чертово письмо? Хочу поскорей его сжечь, — не унимался новоявленный жизнелюб.

— Тебе так оно нужно? — поинтересовался Ван.

— Конечно, — подтвердил недавний клиент «Ста лет», — но, вижу, ты решил сохранить его у себя и показывать мне всякий раз, когда хандра…

— Нет, — замотал головой философ.

— Тогда в чем же дело?

— А в том, дорогой ученик, что письма нет ни у меня, ни у Лао Шэна.

— Как нет?

— Нет,

и все.

— Значит, вы его уничтожили? Или передали кому-то другому?

— Да!

— Кому же? Кому? — Цзинь Фо разволновался на на шутку. — Кто он?

— Один надежный человек.

В это время из-за ширмы, улыбаясь, вышла очаровательная Лэ У с письмом в руке. Цзинь Фо, протянув руки, устремился навстречу любимой.

— Нет, нет, немного терпения, дорогой! — сказала красавица, сделав шаг назад. — Сначала — дело.

И, показав белый листок бумаги, спросила:

— Вам знакомы эти строчки?

— Разумеется! — воскликнул Цзинь Фо. — Кто, кроме меня, мог написать такую глупость!

— Очень хорошо, — улыбка сошла с лица Лэ У. — Тогда поступите с «глупостью», как она заслуживает того: уничтожьте ее, сожгите! И пусть это будет символическим расставанием со всем, что вы не любите в себе.

— Согласен, — сказал Цзинь Фо, поднося свечу к листку бумаги. — А теперь, мое сердечко, позвольте вас нежно обнять и усадить на самое почетное место! И давайте обедать, мне чертовски хочется есть!

— И нам тоже! — воскликнули все остальные.

Через несколько дней после снятия императорского запрета состоялась свадьба Цзинь Фо и Лэ У. Молодые были прекрасны.

Впереди их ждало много радости и счастья!

^Конец