Тревожит память былую рану
Шрифт:
– Злишься? – по-лисьи сощурилась девушка. – Значит, любишь.
– Любил.
– И сейчас любишь.
– Если да, то любовь скрыта во мне далеко и глубоко.
– Так раскопай ее.
– Не думаю, что получится, – мотнул головой Егор.
– Может, я займусь этим?
Она бабочкой вспорхнула со своего места, прыжком пантеры прыгнула на парня и мягко уселась к нему на колени.
– Не надо...
Егор не согнал ее с колен, но уклонился от ее губ.
– Брезгуешь?
– Нет, просто у меня есть невеста...
Этот
– Оу! Что я слышу? Ты собрался жениться?
Лайма вернулась на свое место.
– Э-э... Не знаю... Но изменять ей не буду.
– Кому ей? Той крошке, с которой ты прощался на перроне?
– На каком перроне я с ней прощался? – встрепенулся Егор.
– На вокзальном, на каком еще?.. Сегодня ты с ней прощался, меня чуть на слезу не пробило. Как будто на войну она тебя провожала. Или просто на смерть... Ты же хочешь к ней вернуться?
– Что ты задумала?
– Может, я и не золотая рыбка, но все, что я задумала, все исполняется. И если бы я задумала тебя убить, ты бы уже зажмурился... Но я хочу всего лишь вспомнить прошлое. И на твою крошку мне наплевать. Пусть живет, если ты ей позволишь...
– Только пальцем к ней притронься! – прошипел Егор. И едва удержал себя, чтобы не вцепиться Лайме в горло.
– Зачем я буду прикасаться к ней пальцем? – угрожающе сощурила девушка левый глаз. – Есть бесконтактный способ... Снайперская винтовка, например...
– Ты не посмеешь!
– Если я что-то задумала, то должна довести это до победного конца. Не мытьем, так катаньем... Я хочу вспомнить молодость, и если твоя крошка мне мешает, я просто-напросто... Но мы же не будем доводить дело до греха?
– А если будем? Если сам сейчас вспомню молодость и сверну тебе шею?
– Вряд ли это у тебя получится. Я в форме, а ты ее давно уже потерял... Но если вдруг тебе повезет, знай, что я здесь не одна... И тебя зачистят, и твою крошку...
– Какая же ты стерва!
– Ты был прав, когда говорил, что я в своем репертуаре. Драматический у меня репертуар. С эротическим уклоном... Такая вот я плохая девочка... Ты же раньше любил плохих девочек.
– Что было, то прошло.
– Значит, сейчас ты любишь чистых и непорочных.
– А что здесь плохого?
– Плохое здесь то, что любая чистая и непорочная может стать грязной и развратной... Я тоже когда-то была девочкой и мечтала о принце на белом коне. А принц так и не появился, зато жеребцов было, хоть отбавляй... Мне уже нечего терять, поэтому я такая, какой меня сделали... А может, я тоже хочу быть чистой и непорочной!
– Если бы хотела, давно бы уже стала. Не важно, что было, важно, к чему ты стремишься...
– А к чему твоя крошка стремится?
– Уж поверь мне, такой, как ты, быть не мечтает...
– Ну а если вдруг мечтает? Если вдруг мечта осуществится?
–
– Нет, я размышляю вслух...
– Значит, мысли у тебя бредовые, как вся твоя жизнь.
– Какие-никакие, а мои... И жизнь моя... Если бы твоя крошка ударилась во все тяжкие, а потом вдруг прозрела. Егорушка, возьми меня обратно, я больше не буду чужим дядькам отдаваться...
– Заткнись!
– Ох-ох-ох, какие мы грозные! – пренебрежительно передразнила его Лайма. – Только не я тебя боюсь, а ты должен меня бояться. Хотя бы потому, что Альбинос тебя заказал...
– Кто меня заказал? Альбинос?! – презрительно скривился Егор. – Ты им вертишь, как хочешь. И если кто меня заказал, так это ты...
– Я и заказать могу, и убить... Да и не важно, кто заказал, я или он. Важно, что все зависит от меня... Но я тебя когда-то любила. И представь себе, желаю тебе счастья. Хочешь, женись на своей крошке, я не против. Но только меня не обижай, ладно?
Лайма по жизни была большой авантюристкой. Если бы она дружила с головой, то никогда не стала бы убийцей и воротилой криминального бизнеса. И если на нее сейчас нашел бзик, то лучше подчиниться ей, чтобы не расхлебывать потом кровавую кашу. Если на Лайму найдет, она запросто может вычислить и сжить со свету Веронику.
К тому же Лайма была чертовски хороша. И в принципе, Егор и сам не прочь был освежить свои чувства...
Глава 9
Вокзал встретил Егора непогодой. Прохладный ветер свирепо гнал по небу облака, срывал с них капли дождя.
– Ты чего вверх смотришь? – снисходительно усмехнулась Лайма. – Рано тебе еще на небеса. Ты на меня смотри. Потому что я твоя, а все остальное – чужое...
– Ну, не все, – не зная, как отделаться от девушки, пожал плечами Егор.
Весь путь до Иркутска и обратно прошел для него под знаком разврата. Ненасытной Лайме мало было ночей, она вламывалась к нему на кухню днем, закрывала за собой дверь... Самое противное, что Егор вошел во вкус. Ему нравилось мять ее тело, входить в податливую плоть... Но Лайма сейчас отправится в аэропорт и первым же рейсом полетит с Москву.
– Да ты не напрягайся, – поморщилась она. – Я же на шею к тебе не висну, стоим, болтает. Если появится твоя, скажешь, что вместе работаем...
– Такие красотки, как ты, в поездах не работают, – сказал Егор, о чем тут же пожалел.
Надо было сворачивать разговор, а он дал пищу для новой темы.
– Какие – такие? – повелась девушка.
– Роковые...
– Это ты верно сказал, я твой рок. Но вовсе не злой. Расстаемся, как видишь, хорошо... Я уеду, а ты живи, как жил. Можешь на своей жениться, мне все равно... Только знай, иногда я буду к тебе приезжать. Когда очень-очень по тебе соскучусь. Ну, думаю, что через годик-другой это случится...