Тревожная кнопка
Шрифт:
Свет в окне не обманул. Юля оказалась дома.
— Кто?
— Участковый инспектор Родионова.
Хозяйка не стала препираться, заявляя, что никого не вызывала, не требовала санкции и прочих соблюдений прав. Вот что значит — опытный человек. Сразу открыла дверь.
— Я пройду? — тем не менее спросила разрешения Светочка. А могла бы ведь и с порога в конопатую челюсть. — По поводу долга Никиты.
— Да, пожалуйста, — чуть растерянно ответила Юля, отходя в сторону.
Хозяйка была в облегающей футболке.
— Нам бы поговорить.
— Ну… Проходите. На кухню. А то в комнате не прибрано.
Светочка скинула не форменные туфли, оставшись в форменных чулках. Тапочек хозяйка не предложила. Похоже, последняя находилась дома одна, на шум в прихожей из комнаты никто не вышел. Может, вышел призрак мамы, но невидимый.
На кухне, довольно опрятной, не имеющей ничего общего с наркоманским притоном, Юля присела на табурет. Светочка осталась стоять на пороге, пощелкивая авторучкой.
— Я поговорила с Никитой. Что-то не помнит он ни про Зареченск, ни про просьбы к тебе.
Юля, рискуя сделать будущего ребенка инвалидом, закурила.
— Конечно… Как долг отдавать, так сразу память отшибло.
— Хорошо, — Светочка тоже присела на табурет, — допустим… А ты не догадываешься, почему Никита попросил съездить именно тебя?
— Откуда я знаю… Другие, наверно, заняты были.
— И как это выглядело? Его просьба.
— Да обыкновенно… Шел мимо, заглянул, предложил заработать.
— Мимо? Это давно не его участок.
— Ну что вы к словам цепляетесь? Я ж уже говорила… Дружба у нас.
— Ладно. И как ты добиралась до Зареченска?
— Обыкновенно… На автобусе, — злобно буркнула сутулка-конопатка.
— Во сколько был рейс? — не унималась гостья.
— Утром… Не помню уже. Послушайте… Я что-то натворила? Убила кого-нибудь, ограбила? Сами же подкинули халтуру, а теперь наезжаете!
— Наезжает братва, а я просто уточняю детали. Дозу, значит, пообещал?
— Да! — Юля загасила окурок и встала с табурета.
— А как же будущие дети? — Светочка показала на живот: — Не боишься, что вместо молока кокса потребует?
— Не боюсь…
— Дело твое.
Да, наверно, она зря пришла. Надо было просто все рассказать Коле или Копейкину, пускай бы Юлю кололи. А она только вспугнула. Единственный плюс — окончательно убедилась, что рыжая врет. Теперь хорошо бы убедить в этом Коленьку, пока не запрессовал Никиту.
Вспомнился Штирлиц с его шпионским наблюдением, что запоминается последняя фраза. Проверим, не заблуждался ли:
— Я, собственно, не только за этим. Анкету надо заполнить. С нас требуют, — разведчица достала из раритетного планшета бланк.
Быстро заполнила пункты. Юля отвечала без запинки, притормозив лишь на одном пункте.
— Кто
— Ну… Это… Никто. Раньше мама жила, но она умерла.
И не просто умерла. Не от старости или болезни. А очень-очень странно утонула.
— Что ж… Благодарю.
Светочка бегло осмотрела кухню и еще раз убедилась, что Юленька врунья. В раковине две немытые тарелки, пара вилок, в пепельнице окурки от разных сигарет. (Браво! Шарапов! Шерлок Холмс! Родионова!) Похоже, человек поужинал и ушел, а она не успела вымыть посуду. И вряд ли это был просто гость или гостья. Есть ощущение, что не просто.
В прихожей догадка подцепилась. Мужская куртка теоретически могла принадлежать хозяйке, но по размеру явно не подходила. Да и кроссовки…
Кроссовки…
Боже! Боженьки!
Великолепной шпионской зрительной памятью разведчица не обладала, но могла поклясться святым Феликсом, что данный фасон она совсем недавно видела. И не в магазине.
— Ой… Я, кажется, ручку на кухне забыла.
Юля свалила из прихожей.
Оставалось быстро раскрыть планшет. Через две секунды Светочка держала фото, переданное ей Бойковым. И на этом цветном, превосходном, качественном снимке были изображены точно такие же кроссовки, что валялись на полу в прихожей.
А значит, человек, напавший на курьеров, бывает здесь…
Господи, что значит «бывает»?.. Кроссовки же не на улице, а дома, значит, и человек… Она же не заглядывала в комнаты. А тишина обманчива.
(Не Холмс! Дедуктировать еще и дедуктировать!)
— Привет… А ты догадливая… Вот так и стой.
Черный зрачок пистолета находился в паре метров от ее лица. И, естественно, оружие не висело в воздухе. Оно удобно сидело в руке, принадлежащей субъекту средних лет. Которого Светочка, несомненно, видела раньше.
Но сейчас было не до воспоминаний.
Планшет полетел в голову гада, но не с целью поразить, а с целью отвлечь. Правая же рука скользнула в карман и выхватила секретный мобильник.
Оппонент сориентировался еще быстрее, но стрелять не стал. Просто выбросил вперед левую руку, нанеся суровый удар в лицо участковому инспектору.
Мобильник упал на пол.
Следом за Светланой Юрьевной, упавшей на секунду раньше.
Нажать тревожную кнопку она не успела.
Примерно в то же самое смутное время, вернее, немного позже, человек, описание чувств которого к Светлане Юрьевне могло бы украсить страницы любого женского романа, прибыл на встречу со своим недругом, описание чувств которого к нему отлично подошло бы для хорошего триллера. А если говорить прямо, без загадок и псевдонимов, — с Козлом Павловичем Копейкиным.
Коля не звонил ему, чтобы назначить свидание. Это было бы слабостью. Решил подкараулить возле отдела и якобы случайно встретиться.