Тревожная командировка 2

Устюгов Сергей

А там готовили ужин. Тома разговаривала с Верой. Они обернулись и замерли. Посиневший, худой, с воинственно поднятыми усами Володя походил на покойника, сбежавшего из морга. Уж потом, когда узнали его, все чуть не перекрестились.

Володя начал свое выступление.

– Товарищи женщины, я человек простой, потому скажу прямо: кто первая? Да-да, кто? И давайте побыстрее, я тороплюсь.

Тома и Вера смотрели во все глаза на Володю и не могли понять, шутит он что ли?

Какие шутки, Володя начал снимать трусы, чтобы сразу поразить их, как вдруг… Вот

так всегда, на самом интересном месте и случается вдруг.

Дверь сзади распахнулась и ревущий, как бык, боцман Миша схватил Володю за плечо, вернее попытался схватить, потому что тот выскользнул и пустился вскачь меж столов. Охотники, крича и ругаясь, устремились за беглецом.

Поплутав по проходам, Володя выскочил на трал-палубу. И, прыгая по палубе, стал удаляться от преследователей. Те догоняли. В голове Володи мелькнуло спасительное воспоминание. Бабушка в детстве говорила, что от чертей можно спастись только в воде. А боцман Миша с командой естественно представлялись Володе чертями, которые вот-вот поймают его и уж потом поизмываются над ним, отведут душу.

Володя не будь дураком и сиганул за борт. Вот здесь он почувствовал, что такое холодная морская вода.

Спасся бы Володя от чертей, точно бы спасся, только спасся бы на том свете. Да боцман Миша, друг все-таки, быстро спустил шлюпку и выловил бедного Володю. Еще бы немного и не было бы человека с чапаевскими усами.

Завтра подошел перегрузчик за новой партией рыбы и сдали Володю на него. А на нем отправили на берег.

А к вечеру по громкой связи вызвали Тому к помполиту, к помощнику капитана по политической части. Пока она шла, вспоминала все свои прегрешения. Вроде бы их не было. Разве что кто-то из команды пожаловался. Но это редко бывает, говорила Вера, обычно в рейсе не до того, нужно работать. Да и мужчины в этом плане по-другому устроены в отличии от женщин. Редко кто из мужчин жалуется, тем более из моряков.

Оказалось, все проще и одновременно сложнее. Ольга буфетчица пожаловалась на Тому.

Помполит, мужчина лет сорока пяти, седоватый, скорее всего бывший военный, посадил Тому на диван и начал говорить.

– Тамара, как вы относитесь к религии?

Тома пожала плечами, – никак не отношусь. В церковь не хожу. Книжки не читаю, не молюсь. А что?

– Да дело не в религии. А в том, что некоторые у нас в команде, понимаешь, верят во всякую ерунду. Ты вот веришь в мистику?

Что могла сказать Тома? Что она может видеть у людей их запреты. То, что им нельзя делать, под страхом болезней, неприятностей, а то и смерти. Понятно, что она промолчала.

Помполит продолжил.

– Понимаешь, Тамара, на судне должна сохраняться здоровая атмосфера. Доверительная. Тем более у нас район лова находится у берегов Японии. А на самом деле что происходит?

– Что? – автоматически переспросила Тома.

Помполит был подкован не только политически, он явно прошел обучение по психологической обработке.

– Тамара, я здесь поставлен для того, чтобы на судне не было склок, скандалов и других разборок. А что же я вижу? А вижу,

что жалуется на тебя Ольга. Да и жалуется на то, что не может быть у нас. На мистику какую-то.

Помполит опутывал Тому словами, как паутиной. Ей хотелось сказать, – хватит тянуть, говорите уже.

– Давай, Тамара рассказывай, что у тебя произошло с Ольгой и мастером обработки?

Тома усмехнулась, чем вызвала гневный прищур мужчины. И сказала.

– Ничего у нас не произошло. Так небольшое выяснение отношений.

– Так, так. Ближе к делу, – неожиданно потер руки помполит.

Но Тома замолчала. Не хотела она говорить о том случае. Зачем раздувать его?

Молчал и помполит. Прошла минута. Он понял, что Тома ничего рассказывать не будет. Он поднял брови, покачал головой и продолжил.

– Так вот, дорогая Тамара, жалуется на тебя Ольга буфетчица. Она говорит, что ты колдуешь. При этих словах он впился взглядом в Тамару. Та простодушно смотрела на помполита.

– Она сказала, что ты пригрозила ей порчей и сглазом. И случай с Владимиром рефмашинистом произошел по твоей вине. Ольга сказала, что это ты его направила к ней.

Тут Тома стала улыбаться и очень широко. Ей на самом деле стало смешно. Неужели Ольга настолько глупа, чтобы придумать такое и тем более потом жаловаться.

Помполит опешил. Он не ожидал, что Тамара будет улыбаться. Но надо отдать ему должное, он подхватил улыбку Томы и в свою очередь растянул губы, изображая улыбку.

Помполит лихорадочно искал выход. Что ему говорить дальше? Как воздействовать на эту непонятную женщину?

– Так вы же не верите в мистику и колдовство? – спросила Тома.

– Конечно, не верю во всю эту ерунду! – пришлось признаться помполиту.

– Тогда, о чем этот разговор? – пожала плечами Тома.

Помполит облизал губы. Что за упрямая женщина. Тяжело с ней разговаривать. То ли придуряется, то ли на самом деле такая.

– В общем, Тамара, я к чему все это говорю. Ты давай помирись с Ольгой. Дружно надо жить на судне. Ведь мы здесь одна семья.

Тома сидела кивала и думала. Вот стерва, эта Ольга. Да и Вячеслав ее хорош. Сам попытался подкатить к Томе, и тут же оправдался перед Ольгой, с которой в этом рейсе дружил.

Дальше разговор быстро закруглился, и Тома пошла к себе в каюту. По пути она раздумывала, рассказать соседке Вере, об этом или нет. Хотя помполит сказал, чтобы о разговоре никто не знал.

Вера сама вытянула все из Томы. Весь пароход уже знал, что Тома может колдовать. Что запросто может навести сглаз и даже порчу. И Вере было не смешно. Она даже отодвинулась от Томы и предложила ей коробку конфет, которую хранила на праздник.

Напрасно Тома пыталась переубедить Веру. Та кивала головой на убедительные слова, а в глазах все равно была настороженность.

Моряки продолжали улыбаться Томе, когда встречали ее, и лишь наиболее впечатлительные обходили ее. Да Костя повар смеялся над Ольгой, да, пожалуй, и над Томой. Он говорил, что сколько помнит никогда таких случаев на рыболовных судах не было.