Тревожная ночь Гидеона
Шрифт:
— Я очень хорошо знаю малыша.
— Тогда можете ли вы найти какой-нибудь предлог, чтобы, извинившись, пройти с нами? Отсюда всего десять минут ходьбы.
— Не больше?
— Он у нас в машине.
— Конечно, я пойду. Никто и не заметит моего отсутствия, а если будут меня спрашивать, пусть полицейский скажет, что я отлучился к себе на минутку.
— Хорошо. Вам понятно, капрал?
— Да, мистер инспектор.
— Пойдемте, Фрэзер.
Ребенок лежал в освещенной изнутри полицейской машине, завернутый в голубую шаль, совершенно неподвижно, но без каких-либо внешних признаков насилия. Маленький
— Это не малыш Харрисов.
— Вы уверены?
— У того темные волосы.
— Ну что же, все-таки некоторое облегчение, — усмехнулся Смит.
Он не стал добавлять, что это будет облегчением только для Харрисов и что в то время, пока те ещё будут жить какой-то надеждой, молодая супружеская пара расстанется с ней, узнав всю глубину родительского горя.
Вилли Смит покинул Фрэзера на пороге дома на Хардл-стрит и сел в машину. Труп ребенка был уже на пути в морг, и Смит благословил небо за то, что ему не пришлось сообщать эту ужасную новость родителям. Спустя несколько минут, уже в дороге, он попросил своего водителя притормозить и, подняв трубку радиотелефона, попросил соединить его с Гидеоном. Гидеон разговаривал в этот момент по другой линии. Смит принял это к сведению и сидел с отсутствующим взглядом, в то время как водитель медленно рулил в густом тумане. Наконец Гидеон ответил:
— Алло, Вилли?
— А, Джордж. Я подумал, что вы обрадуетесь, узнав, что ребенок, найденный на Куин-стрит, не тот, что пропал у четы Харрисов. Значит, дело относится к подразделению Врэгга. Надеюсь, вы сами его предупредите?
— Хорошо.
— Я возвращаюсь в бюро актов гражданского состояния. В Фулхэме мы ничего не нашли, но двое моих людей сейчас в Челси и, может быть, им повезет больше. Думаю, что стоит навестить всех родителей, у кого в последнее время умер ребенок. Я позвоню из Челси.
— Согласен, благодарю.
— Никогда не думал, что ежедневно рождается и умирает столько людей! Перелистал архивы за год, подумав, что если от потери ребенка кто-то и свихнется, то не обязательно это должно произойти тут же, на следующий день.
— Неплохая идея.
— Не считая этого, как проходит ночка?
— Нам не хватает хороших полицейских, вот и все.
Смит мягко улыбнулся, вешая трубку. Его водитель бросил на него вопросительный взгляд в зеркало заднего обзора, но Смит от комментариев воздержался. Они прибыли в учреждение записей актов гражданского состояния. Перед входом маячил полицейский, как будто существовала какая-то необходимость охранять тех, кто здесь работает. Смит выскочил из машины и, поприветствовав на ходу постового, вошел в здание. На втором этаже горел свет. Смит поднимался медленно, так как страдал одышкой. На верху лестницы его встретил седоватый служащий вместе с инспектором.
— Как дела? — поинтересовался он.
— В этом секторе за последний месяц умерло пятнадцать детей. Острая эпидемия энтерита. Плюс к этому ещё девятнадцать до конца года.
— В целом получается тридцать четыре… Тридцать четыре. У вас есть список?
— Да.
— Отлично. Тогда — в путь.
Спустился он намного быстрее, чем поднимался. Смит перескакивал ступеньки лестницы и, слегка запыхавшись,
— Что новенького, Вилли?
— В общей сложности — тридцать четыре ребенка того же возраста, что нас интересует. Так что сегодняшней ночью предстоит попотеть. А я-то надеялся, что их будет не больше трех-четырех.
— М-да, — неопределенно промычал Гидеон.
— Вы хотите, чтобы я сейчас принялся за дело.
— Послушайте, Вилли, возвращайтесь-ка в бюро актов гражданского состояния. в каждом свидетельстве о смерти должно стоять имя врача, зафиксировавшего её. Неплохо было бы повидаться с ними и расспросить, не заметили ли они у некоторых матерей — впрочем, у отцов тоже, раз уж мы выясняем этот вопрос — каких-либо психических отклонений вследствие потери ребенка. Не думаю, что их так уж много. Это облегчит вашу задачу.
— Отличная мысль. Почему мне они никогда не приходят в голову? А что там с Бродягой? Есть новости?
— Пока никаких.
— А девушка, на которую он покушался?
— Она находится между жизнью и смертью.
вопрос действительно стоял именно так, и жизнь Дженнифер висела на волоске. Так что Уиттэкер проявил слишком большой оптимизм на этот счет.
Дженнифер Льюис лежала на операционном столе в одной из лондонских клиник, окруженная практикантами при больнице и ночным дежурным хирургом. Снимок показал перелом основания черепа, причем осколок кости занимал крайне опасное положение, так что ради спасения мозга требовалась срочная операция.
А в это время в зале ожидания сидели с надеждой в душе отец, мать и брат.
Одновременно на мостах, автобусных остановках и станциях метро, а также на перекрестках в таком же ожидании несла службу полиция. Но учитывая, что движение к этому времени заметно поубавилось, делать им особенно было нечего. Их вполне можно было бы вернуть в подразделения или отправить в качестве подкрепления к Хемингуэю. Гидеону стоило лишь сказать слово. Но он этого не делал. ОГн намеревался дождаться полвторого ночи и только тогда распрощаться с мыслью поймать Бродягу сегодня.
Он поднялся в лабораторию, чтобы узнать результаты экспертизы кусочков ногтей и волос. Когда кто-то входил в обширную, ярко освещенную и хорошо проветриваемую комнату, ему невольно думалось, что он попал в совершенно иной мир. Здесь никто не торопился, невзирая на указания о срочности того или иного анализа или отчета. В углу свистели бунзеновские горелки. На одной из них в маленьком тигеле весело булькала какая-то беловатая субстанция. Высокий худой человек, какой-то весь заостренный что нос, что подбородок — склонился над микроскопом. Это был ночной дежурный Гибб. Когда подошел Гидеон, он поднял голову.
— Рассматриваю то, что обнаружено под ногтями.
— Что-нибудь стоящее?
— Имеется кровь.
— Какой группы?
— А ещё ничего не хотите узнать? — рассмеялся Гибб. — Я вам скажу, как только это станет известно мне самому. Волос здоров, достаточно тверд, прочен и, естественно, жесток. Ей, наверное, приходилось пользоваться бигуди.
— Спасибо. Теперь мы хотя бы уверены в том, что она его исцарапала.
— Уверены… уверены… Как будто можно быть в чем-нибудь уверенным! с таким же успехом она могла расчесать вскочивший прыщ или выдавить угрь.