Тревожные будни

Липатов Виль Владимирович

— Да ты что, Иван, оглох или тебе в милиции такую должность дали, что с нами и разговаривать не хочешь?

— Паровоз свой вспомнил, — улыбнулся виновато Нефедов. — А должность у меня что ни есть рядовая: бандюг ловлю. Но что еще скажу вам: в милиции на любой должности трудно!

Рассказал Нефедов деповским о том, как по многу суток он и его товарищи не бывают дома, что в милиции людей — горстка, а разного мусора развелось — дальше некуда, что уже немало похоронили они работников уголовного розыска и постовых милиционеров.

Не умолчал и о том, что больше месяца, как поручили ему с товарищами найти преступников, обворовавших патриаршую ризницу, а у них ничего не получается. Даже братьев Полежаевых разыскать не могут.

— Полежаевы, говоришь?.. — переспросил седоусый машинист, которого в депо называли уважительно дядей Федей. — Уж не Митькой или Котькой интересуешься?

— Ими, дядя Федя. А ты что, знаешь их?

— Еще бы не знать! В Богородском сколько лет-то живу. А там их каждая собака знает.

— Где же они теперь?

— Вот этого сказать тебе не могу. Только Митьку я с месяц или полтора назад видел. Гляжу, стоит на перроне в Краскове, пассажирского дожидается на Москву. Вот ты и смекай: чего ему зимой в Краскове делать? Сезон-то не дачный. Не иначе как на квартире там...

— Теперь я убежден, что мы на правильном пути, — сказал Розенталь, выслушав рассказ Нефедова о посещении депо. — Утром поступила телеграмма из Саратова. Из текста можно понять, что речь идет о краже в Кремле. — Он посмотрел на часы: — Через час к нам прибудет помощник начальника Саратовской уголовно-розыскной милиции Свитнев. Он везет важные сведения. — И, помолчав, добавил: — Значит, Дмитрий в Краскове. Завтра утром выедем туда всей группой.

Благодарность в личное дело

Получив циркуляр о происшедшем в Кремле с перечнем похищенных ценностей и приметами неизвестной женщины, продавшей московскому коммерсанту жемчуг, помощник начальника Саратовской уголовно-розыскной милиции Иван Александрович Свитнев побывал во всех ювелирных магазинах города. Предупредил их владельцев о необходимости немедленно информировать его о каждом факте появления продавцов драгоценностей. Установил дежурство своих сотрудников на рынке, в гостиницах, кафе, ресторанах.

Потом пришел из Москвы еще один циркуляр о розыске Константина и Дмитрия Полежаевых. К нему прилагались фотокарточки подозреваемых.

Иван Александрович был одним из тех немногих работников сыска, которые начали свою службу еще до революции, но сразу же после Октября заявили о своем желании трудиться в милиции. Молодой, энергичный, он отдавал все свои силы, опыт и знания народной власти. В его личном деле становилось тесно от различных поощрений за отличную службу. Вот и сейчас он с присущей ему энергией взялся за розыск опасных преступников.

Находясь со специальным заданием в ресторане «Товарищество»,

один из его сотрудников обратил внимание на мужчину и женщину, предлагавших посетителям золото в слитках. Он позвонил Свитневу. Тот немедленно прибыл с группой работников. Мужчину, назвавшегося Болдыревым, и женщину — Мизинову — задержали. На квартирах у них произвели обыск и нашли еще около двух фунтов золота в слитках.

— Не наше оно. Мы только комиссионеры. Самарин дал, чтоб продали.

— Кто он? Где живет?

— На рынке с ним повстречались, — твердили арестованные. — У нас бывал, скрывать не станем. Но где живет, не сказал. Да мы и не допытывались. А комиссионные платил хорошо...

Немного потребовалось времени, чтобы словоохотливые соседки Мизиновой рассказали работнику милиции, что эта смуглая женщина с небольшой родинкой над верхней губой слева в феврале уезжала на полмесяца в Москву. Вернулась не одна, с каким-то мужчиной.

Значит, Мизинова и есть та самая женщина, которая продала в Москве жемчуг. Не исключено, что мужчина, прибывший с ней в Саратов, может быть Самариным. Узнав об аресте Мизиновой, он конечно же постарается скрыться. Медлить нельзя. Самарин... Самарин... Где же встречалась эта фамилия?

Иван Александрович спустился в архив и принялся листать одно дело за другим. Ага, вот и нужные сведения! Несколько лет назад в Саратов приезжал Константин Полежаев и жил здесь под фамилией Самарин. Не он ли снова пожаловал в город?

К утру следующего дня адрес Самарина был установлен. Жил он но Рождественской улице, в доме номер 6. Туда и направилась группа Свитнева.

— Самарин, — представился хозяин квартиры, подавая паспорт.

— Пусть будет Самарин, — сказал Свитнев. — Начинайте, товарищи.

Искали долго, старательно. И — никаких драгоценностей! Где же они? Запрятаны в надежном месте?

К Свитневу подошел инспектор Борноволоков, тихо сказал:

— Иван Александрович, по-чудному как-то хозяин ремонт сделал: потолок закопчен, краска с полов и окон облезла, а обои на стенах новые.

— Я тоже об этом подумал. Тщательно простучите стены.

В одном месте стена отозвалась гулом. Решили снять обои. Хозяин запротестовал:

— Печка там была ненужная. Вот и решили заклеить. С таким трудом обои добыл, а вы рвать хотите.

— Мы аккуратно все сделаем, — пообещал Свитнев.

Под обоями оказалась заштукатуренная голландская печь.

— Я же вам говорил, печка там, а вы... — упрекнул хозяин.

— Разбирайте, — приказал Свитнев.

Старые обожженные кирпичи, сажа. И ничего больше, И вдруг — свежая кладка. Тайник! Да какой! Вскоре перед изумленными взорами понятых на столе выросла горка жемчуга. Рядом лежали бриллианты, слитки золота, украшенные драгоценными камнями золотые кольца, серьги, нательные кресты, цепи, броши, браслеты.