Тревожные сны царской свиты

Попцов Олег

В середине дня выясняется, что дело против Генерального прокурора по статье 208 возбудил заместитель прокурора Москвы. Илюхин (председатель думского комитета по безопасности), человек истеричный, с тяжелым, злобным лицом, выступает в своем амплуа - требует отставки президента по любому поводу. Илюхин с Зюгановым непременно начинают кричать о перевороте. Странно, КПРФ контролирует Думу, имеет под своим влиянием до 50% Совета Федерации. Да и правительство в своем нынешнем составе имеет мощное прокоммунистичекое крыло. Иначе говоря, коммунисты не рядом с властью, а внутри самой власти. Они правят страной. Правят не лучшим образом, пока не результативнее своих предшественников младореформаторов. Тот факт, что коммунисты кричат о либеральном перевороте, есть признание, что власть фактически в их руках. Осталось незанятым только президентство.

Проблема большинства в Думе для коммунистов решена раз и навсегда. Есть трудности с конституционным большинством, но и это не секрет за семью печатями. Ошибочные действия президента и его окружения, утратившего в значительной степени профессиональную авторитетность, плюс перманентное нездоровье главы государства образуют единомоментное плюсование оппонирующих думских сил в минуту голосования, чтобы потом снова оказаться в зоне ненависти друг к другу. Президент всем надоел, как в свое время, по признанию французов, надоел Франции де Голль. Алогичность его поведения разрушает

любой, даже эмоциональный союз с ним. Все задают вопрос: почему президент, находясь в состоянии неблагополучного самочувствия, практически растеряв все свое влияние (сегодня, согласно опросам общественного мнения, Ельцина поддерживают не более трех процентов населения), проиграв одно за другим несколько кадровых назначений при драматической ситуации в Югославии, когда блок НАТО указал России на ее место в международном сообществе и пошел на агрессию, игнорируя мнение России, как бы вопреки всей этой неблагополучности Ельцин идет на обострение ситуации? Простое упрямство, слепота команды, которой, по существу, нет, а та, что есть, после отставки Бордюжи утратила даже проблески уверенности и потеряла какие-либо рычаги и навыки влияния на события повседневной политической жизни, которая предметно изменилась за время его, Ельцина, непрестанного недомогания? Что же в очередной раз произошло с нашим якобы непредсказуемым президентом? Как ни странно, ничего особенного.

Президент почувствовал себя выздоравливающим и сразу пошел в атаку. Мало кто сомневался, что президент стерпит и оставит без ответа демарш Совета Федерации по поводу конфликта, возникшего вокруг Генерального прокурора. И Скуратов, лишившись какого-либо доверия президента, опираясь, как сейчас принято говорить, на мужскую солидарность сенаторов, продолжит свое прокурорское правление. Впрочем, не только выздоровление Ельцина заставило сделать его нестандартный атакующий ход. Югославский кризис и жесткая позиция президента в этом кризисе бесспорно повысили авторитет Ельцина внутри страны. Позиция России лишена колебаний, безрассудства и оголтелости - остановить агрессию и добиться от мирового сообщества осуждения действий НАТО, но при этом не дать втянуть себя в войну. Расчет здравый. Любой ажиотаж бездумного патриотизма будет уравновешен протестом российских матерей. Главное, избежать милитаристских крайностей. В остальном в отношении балканского кризиса общество достаточно едино и солидарно с президентом. Таков политический фон. Но этим все не исчерпывается.

В своем последнем ежегодном послании Федеральному Собранию президент дал понять, что не намерен быть безучастным свидетелем коммунистического реванша.

Антипрокурорский указ президента - чисто ельцинский ход, порождающий панику в рядах противника. Рассуждения оппонентов примерно таковы. Если президент, по общему мнению переживающий самый глубокий за время своего президентства личностный кризис, с невероятной утратой влияния своего окружения на повседневную политику страны, тем не менее решается на атаку, значит, он что-то задумал и у него есть козыри. Привычное блуждание политологов по замкнутому кругу. У президента, по существу, нет выхода, кроме как доказать свою действенность и попытаться вернуть свое влияние в верхней палате Федерального Собрания. Заявив в ежегодном послании о недопустимости идеи назначения губернаторов и торжестве народного права выбирать свою власть, президент подыграл верхней палате. Будет ли этого достаточно, чтобы сенаторы вняли здравости и поддержали идею замены Генерального прокурора, сказать трудно.

Начнем с того, что в абсурдное положение поставил себя сам Генеральный прокурор. Не станем оспаривать утверждения Скуратова, что он подал прошение об отставке под давлением. При этом заметим, что прокурор, уступающий давлению (а в сознании нации Генеральный прокурор - это твердыня правопорядка и закона), теряет свой авторитет мгновенно хотя бы уже потому, что прокурору положено быть не таким как все. И то, что после прошения об отставке Генеральный прокурор прячется в больнице, говорит не в пользу волевого человека. Но Бог с ним - заболел.

Затем прокурор отказывается от своего заявления, аннулирует его. Еще накануне вечером на собеседовании в Совете Федерации он подтверждал свою решимость и желание покинуть пост Генерального прокурора и вдруг... Не станем обсуждать мерзостность компромата на Генерального прокурора, добытого с нарушением закона. Мы обсуждаем вне этой малоприятной ситуации поведение самого Скуратова. Кстати, любопытная деталь. Скуратов взорвался не после показа компрометирующей его видеопленки, не желая уступать шантажу. Все было наоборот. Силы, противостоящие Скуратову, узнали, что он вторично уступил давлению и решил это свое изменившееся устремление объяснить разгулом коррупции и своим желанием бороться с ней. А потому не уступать давлению, если на то будет воля сенаторов. Спектакль был разыгран безукоризненно. Но вот в чем несоответствие. Заявляя накануне заседания Совета Федерации о своем непременном желании уйти в отставку, Скуратов обманывал и членов профильного комитета сената, и Егора Строева. К этому времени у Скуратова уже готов был план опрокидывающего маневра. И все необходимые обсуждения этого плана он провел "до того". В этом изменении позиции Скуратова, конечно же, ключевую роль сыграли Илюхин и левое думское большинство. Но надо им отдать должное. Конспирация в расчете на массовую утечку информации оказалась почти безукоризненной. Для большинства сенаторов откровения Скуратова на трибуне Совета Федерации явились приятной неожиданностью. Однако утечка информации все-таки состоялась и силы, противодействующие Генеральному прокурору, узнали о действиях Скуратова вечером 16 марта. Времени практически не оставалось, и было принято решение показать пленку в эфире и тем самым отрезать Скуратову путь к отступлению. Операция была проведена при помощи государственного телевидения, но должного результата не достигла. Во-первых, пленка показывалась поздно ночью, во-вторых, параллельно на другом канале шел футбол и большинство сенаторов видеосъемок забавы прокурора не видели. Это позволило Скуратову сыграть от противного и сказать, что если у него и были какие-либо сомнения по поводу своей позиции, то после столь явного шантажа и давления он намерен бороться до конца. Хотя, по существу, изменив свою позиции на 180° и допустив утечку этой информации, конечно, не умышленно, Скуратов сам спровоцировал показ пленки. Уровень негодяйства тех, кто заманил человека, похожего на Генерального прокурора в постель, не требует комментариев. Но ведь и Генеральный прокурор стал проявлять активность только тогда, когда под ним загорелась земля. И это меньше всего напоминает защиту законности. Прижатый к стене Скуратов защищает себя. А в этом случае о взвешенности и чистоте доводов говорить не приходится. Располагая достаточными материалами, Скуратов молчал, сводил расследование на нет. Разумеется, материалы швейцарского прокурора мадам дель Понте усилили позиции Скуратова. На всякий случай дель Понте успокоила президента, сообщив, что никаких компрометирующих материалов на окружение президента она, упаси Бог, не привозила, и у нее их попросту нет. Этому, разумеется, никто не поверил, и нервное ожидание продолжилось. Скуратов активизировал действия прокуратуры,

начались выемки документов по широкому фронту. Качнулась земля под ногами самого доверенного лица в кремлевском окружении Ельцина, управделами Пал Палыча Бородина. Человека всесильного, богатого, цепкого и опутанного связями внутри и за рубежом, связями разными. По признанию самого Бородина, под его началом в сфере строительного, земельного и прочих видов бизнеса работают свыше 150 тысяч человек. Он человек, отвечающий за благоустройство власти в России - всей власти. Не станем предаваться слухам, но согласимся, что вести безупречно такое хозяйство трудно, да и невозможно. Швейцарский прокурор покидает Россию, оставляя открытым недоуменный вопрос: если ничего нет, зачем она приезжала? А раз этого быть не может, значит есть. Тем более что швейцарская жрица правосудия дает очень высокую оценку Юрию Скуратову. Частность, конечно, но частность значимая. Прокурорская проверка служб Бородина в связи с его сотрудничеством с фирмой "Мабетекс", имеющей сверхобъемные заказы в России и странным образом постоянно выигрывающей все тендеры на строительство самых разных и самых престижных объектов, немедленно порождает волну подозрений в подкупе высоких чиновников. Бородин дает объяснения на всех телевизионных каналах. Бородин нервничает, и это бросается в глаза. Попытка в своих разъяснениях отнести прокурорский наезд к числу нескончаемых проверок, которыми постоянно досаждают управлению делами те или иные контрольные службы, выглядит малоубедительной. А термин "проведена выемка документов в управлении Кремля" вообще угрожающий, как бы материализующий масштаб свободы, обретенной Генеральным прокурором после его бунта в сенате. Впрочем, нервничает не только Бородин и все, кто связан с Бородиным. Нервничает и Юрий Скуратов. Где-то в районе 30-31 марта Скуратов узнает, что в президентских службах подготовлен указ о его отстранении. Указ не подписан, но подготовлен. Скуратов решает провести разведку боем. Первого апреля он дает интервью, где сообщает о необыкновенной плодотворности своих встреч с швейцарским прокурором и объявляет, что прокуратура располагает именами владельцев внушительных счетов в швейцарских банках. На вопрос корреспондента, известные ли это люди, Скуратов интригующе добавляет: "Очень известные". Это произошло 1 апреля. Если быть откровенным, это было похоже на шантаж высшей власти, к которому он прибег, желая остановить ее антискуратовские действия. Первого числа с президентом встречается Владимир Путин, новый секретарь Совета безопасности и глава ФСБ. Разумеется, вопрос о Генеральном прокуроре обсуждался. А наутро был обнародован указ президента об отстранении Юрия Скуратова от исполнения своих обязанностей в связи с возбуждением против него уголовного дела. Скуратов пытается сделать заявление в СМИ, но обнаруживает, что все телефоны у него отключены. Спустя час он встречается с руководителями ФСБ и МВД, где ему сообщается, что специалисты признают скандальную пленку подлинной, а также о том, кто и когда возбудил против него уголовное дело. Те же Путин и Степашин сообщают, что Скуратов пообещал не мешать расследованию возбужденного против него дела. Такова малоприятная хронология конфликта.

Вывод очевиден. Конфликт между ветвями власти обостряется, а вся власть, и президентская, и законодательная, и губернаторская, и правоохранительная в глубокой грязи, и уже трудно понять, кто кого топит и кто кого пытается отмыть. Все с опаской оглядываются на президента, он, кажется, выздоровел, от него следует ожидать непременной активности, слишком много проиграно. Не только Скуратов, но и Власов, кандидатура, предложенная президентом на руководство избирательной комиссией, потерпел фиаско. И как последняя капля, доказывающая, что Совет Федерации уже не оплот президента, - очередной провал Митюкова, предложенного президентом в состав Конституционнного суда. Больного льва в прериях уже никто не боится.

Может или не может президент отстранить прокурора от своей должности? Не освободить, а отстранить на период расследования его личного уголовного дела? Этот вопрос не прописан в Конституции. Отсюда возможен вывод: что не запрещено законом, то разрешено. Хорошо понимая Ельцина, я могу представить ситуацию, сложившуюся после скуратовского демарша. Так было уже не раз в прошлые годы, когда Ельцин требовал юридического обоснования для своих внешне противоречивых действий. Юристы встают на уши и добывают обоснование. В прошлые времена ударной фигурой в поисках нестандартных решений был Сергей Шахрай. Отдадим ему должное. Он не раз и не два находил выход. Сейчас Шахрая нет. И юридический мост, по которому президент собирается перебраться на ту сторону реки, чтобы атаковать оппонентов, может не выдержать. Ситуация вокруг Скуратова имеет три составляющих.

Линия самого Скуратова. С невольным вопросом: на что рассчитывает Генеральный прокурор?

Линия президента и его окружения. Чем опасен Скуратов и кому?

И наконец, политический базар, на котором продают и покупают все политические партии. Какой капитал обретут те или иные политические силы, торгуя Скуратовым?

Шаг, предпринятый Генпрокурором, конечно же, продуман. Цена Генерального прокурора, даже с приставкой "экс", в год парламентских и президентских выборов возрастает пятикратно. Почему президент посчитал возможным заменить Генерального прокурора? Здесь предпочтительны две версии, и обе совершенно обоснованны. Президент недоволен деятельностью Генерального прокурора. Практически не раскрыто ни одно громкое преступление. Коррупция парализовала все правоохранительные структуры. Президенту нужно подтверждение, что он, президент, не просто декларирует идеи борьбы с преступным миром, но и достиг конкретных результатов. Медленно, безынициативно работает прокуратура. Вспомним раздраженную реплику Ельцина: "И вообще непонятно, кто руководит Генеральной прокуратурой!"

Версия вторая. Скуратов подобрался достаточно близко к священным коровам. В его руках убийственные доказательства алчности высоких чиновников, он располагает материалами подобного рода и на семью президента. Последние шаги Скуратова по отношению к ведомству Павла Бородина подтверждают эту версию.

Версия третья. Президент получил информацию о том, что Скуратов собирает антипрезидентское досье, находится под неотступным влиянием левых радикальных сил. Именно ведомство Скуратова будет сбрасывать информацию в средства массовой информации и подпитывать силы, находящиеся в непримиримой оппозиции к президенту. Антипрезидентские силы в Генпрокуратуре работают на импичмент президента. Они создают отрицательный фон вокруг президента, его семьи и его окружения. Ельцин оценил опасность. Он не забыл, что такое иметь нелояльного президенту председателя Конституционного суда. Повторять еще раз подобную ошибку, но теперь уже с Генпрокурором, президент не намерен. Тот факт, что сенат, а проще говоря, губернаторский корпус вопреки желанию президента оставил Генпрокурора в его должности, явился для Ельцина тревожным сигналом, что Совет Федерации при голосовании по импичменту уже не является его опорой, сдерживающей истерию Государственной Думы. Ельцин сыграл на опережение, хотя оно было достаточно относительным. Генеральный прокурор уже успел дать пространное интервью программе "Итоги". Оно прозвучало в эфире 5 апреля и, скорее всего, еще больше обострит конфликт. Линия прокурора в этом конфликте обрела индивидуальную окраску после его заявления, поданного на имя президента с просьбой об отставке.