Тревожный месяц май

Миксон Илья Львович

Ждут свое топливо космические ракеты.

Скромно помигивая голубым фонариком, подъехал милицейский «газик». Из него проворно выскочил старший лейтенант с восточными усиками, затем, не сразу, высунулась взлохмаченная мальчишеская голова.

– Вылезай, приехали, - подбодрил Осипов, но Антон еще помедлил. Домой идти он отказался наотрез: к чему лишние неприятности!… И нет ничего хуже маминых слез.

С отцом заявиться - дело другое. Сдерживающая сила. И защита. А отец, как сам Осипов проговорился,

на завод умчался. В новой АВТ и его труд есть.

– Без отца не пойду, - упрямо сказал Антон.

Осипов оттопорщил ежиком усы, покачал головой, подумал немного и принял решение:

– Еще раз твоя взяла. Но - в последний! Поехали к отцу. Только ты голодный как волк, а?

Удивительная сила в человеческом слове! Иной раз и глаза видят, и руки держат, а - никакого впечатления! Стоит же нужные слова произнести - все преображается.

Антон не ощущал или забыл о голоде и жажде, но едва услыхал «голодный как волк», и гортань ссохлась мгновенно, и живот до самого позвоночника подвело.

– Заедем домой, накормит тебя мама - и поедем.

– Без отца не пойду.

«Уступи», - шепнул сирели Армен. И Осипов сдался, в последний не в последний раз, но сдался.

– В отделение, - приказал шоферу.

Они пришли в тесную комнатушку. Пока хозяин выставлял из ящиков письменного стола термос и бутерброды, Антон горящими глазами осмотрел всю военную коллекцию.

– А это видел?
– похваляясь, сказал Осипов и положил перед Антоном наган с инициалами «О. X.».
– Знаешь, что это и кому принадлежит?

Антон молча кивнул и вытащил из-за пазухи драгоценный трофей. Появлению сигнального пистолета Осипов не удивился, но резьба на рукоятке остро заинтересовала его.

– Так это же… - воскликнул он и приставил рукоятки нагана и ракетницы одна к другой.

– Точно, дядя Армен.
– Антон шмыгнул носом: так нестерпимо пахло вкусным и сытным, слюнки потекли.

– Теперь твое дело в полном ажуре, - говорил Осипов, уплетая колбасу с хлебом с не меньшим усердием, чем Антон.
– Представляешь, как отец обрадуется?

В особенную отцовскую радость Антон не очень верил, но рот так плотно набит ветчинно-рубленой - языком не шевельнуть.

– Точно, - ответил за него Осипов, разливая по стаканам крепчайший чай.

Вначале казалось, что еды на пятерых, но и вдвоем управились быстро. Осипов задвигал ящиками письменного стола, в сейф зачем-то голову сунул. Нигде ни крошки. И термос опорожнился.

– Н-да-а… - разочарованно протянул Осипов.

Антону меньше нужно, да и досталось ему больше. Не по-честному разделил еду Осипов. Наверное, отвлекаясь от голодных мыслей, он и спросил гостя:

– Куда на лето собираешься?

У Антона ни бабушек, ни дедушек, не то что у Ростика…

–

А ребята где?
– запоздало вспомнил Антон.
– Ростик, Алена?

По всем литературным правилам, для счастливого конца полагается немедленно собрать всех героев. Но посудите сами, могу ли я это сделать? Который час? Не глядите в окно. Небо в белые ночи обманчиво, до утра без электричества читать можно.

Сейчас в Иришах три часа пятнадцать с половиной минут после полуночи. Алена и Ростик давно спят, а мама Ростика собирает сына в дорогу.

Слово у отца Ростика железно. Как сказал, так и будет. Завтра же, точнее, сегодня уже Ростика отвезут на аэродром и отправят в Баку, к бабушке. «На все лето!» - приказал отец.

– А ты бывал на море?
– спросил Осипов.
– У меня в августе отпуск. Поехали вместе, а? Ты когда-нибудь пробовал форель на вертеле? По-армянски - ишхан хоровац. Не еда - чудо! От одного вида и запаха сыт! А полить гранатовым соком, а?…

Антон заморгал выгоревшими ресницами.

– Гранатным?!

Осипов засмеялся:

– Гранаты - фрукты такие, южные. Попробуешь!… - И опять размечтался о любимых кушаньях: - Форель поливают гранатовым соком, а на гарнир - зелень.

«Зелень - обязательно!
– подтвердил сирели Армен, включившись в аппетитный разговор.
– Укроп, перец… Кинза!»

– А бастурму ел? Шашлык по-армянски, из маринованного мяса.

«Вах!
– причмокнул сирели Армен.
– С баклажанами, луком… И кинза!»

– А толма?

– Мясной фарш в виноградном листе, колбаской!
– Сирели Армен перестал скрываться и, позабыв об Антоне, предался с Осиповым вкусным воспоминаниям и мечтам.

– Сейчас бы полную тарелку хаша!

– Хаш долго варить, пять-шесть часов. И перед этим столько же говяжьи ножки и рубец промывать в холодной воде.

– Да, хаш - долго. Я бы и от грибного супа с рисом не отказался.

– Сунки апур, вах!

– А воспи апур, с чечевицей, а?

– Божественно! И на второе, - прямо-таки простонал сирели, - на второе - нров плав!

– Да-а… Ничего не знаю вкуснее, чем плов с гранатами!

Антон слушал сквозь дрему. Он был сыт, и никакие супы и пловы не волновали. Даже гранаты. Не только красные сочные плоды, наполненные, как шрапнелью, рубиновыми зернами, но и настоящие, с толовой начинкой. И снаряды, и мины…

– Из мин в Армении ничего не готовят?
– пробормотал Антон.

Осипов засмеялся где-то далеко-далеко. И вдруг затряс плечо:

– Поехали!

С полным желудком ехать было куда веселее!