Тревожный Саббат
Шрифт:
«Не может быть», — не поверила девушка своим чувствам. Эля ведь нашла свой Шаолинь!
«Иногда этого бывает мало», — услышала Ким голос Аглаи. И тогда фаерщица вспомнила их совместную поездку к Инею. Тогда она спросила просто, чтобы поддержать разговор, есть ли у Эли и Никиты дети. Та ответила бодро, что пока нет. Но уже в этот момент Ким увидела в ее глазах ту самую затаенную грусть.
— Молодец, все поняла сама, — улыбнулась Аглая. — Но ничего не решай за нее. И вообще никогда ни за кого не решай. Запомни это, девочка.
Когда Ким подошла к Эле, та о чем-то оживленно разговаривала
— Никита, я поговорю с твоей женой буквально несколько минут. Есть небольшое дело.
— Да сколько угодно, — развел руками мужчина.
Ким позвала Элю в ту залу, где когда-то чуть не вытолкнула из окна Ингрид.
— Могу я надеяться на твою откровенность? — прямо спросила фаерщица.
— Ты — можешь, — с нажимом ответила Эля. — Спрашивай.
— Что с тобой случилось? Почему ты не можешь иметь детей?
В следующее мгновение девушке показалось, что сейчас Эля ее ударит. Уж слишком жесткими стали темно-зеленые глаза бывшей ушуистки. Ким попятилась:
— Не надо меня бить. Это нечестно, ведь я совсем не умею драться, только крутить огненные веера и пои. И я могу помочь! Есть силы, которые мне кое-что должны.
Но Эля уже успокоилась:
— Прости. Все хорошо. И я отвечу на твой вопрос. Ты знаешь, я была бойцом. И говорят, очень неплохим. Но у всего есть цена. Кому, как не тебе это знать. Однажды…, - голос Эли вдруг дрогнул, но она справилась с собой. — Однажды я полюбила человека. Воина. Он меня тоже любил. И хотел сделать великим бойцом, чтобы отомстить карликам-поутри за смерть своей девушки. Но не смог, потому что я была инфантильной и довольно глуповатой девчонкой. И тогда он меня возненавидел. Хотя и любил! В этом нет сомнений. А я решила отомстить ему. Вступила в другой клуб и бросила все на алтарь боевых искусств. В том числе и здоровье. Однажды мы бились в поединке, я мечтала о мести. У меня было отбито и истерзано все. Слишком жестокий бой. Я не могу иметь детей.
— Прости, — выдохнула Ким. — Но я могу помочь! Позволь мне это. Мертвые тоже могут давать жизнь.
Эля долго молчала. Она вспомнила себя. Но не бойца и не ту, которой стала. А 16-летнюю девчонку, недалекую и инфантильную….Та девочка гордо бы отказалась от любой помощи. И ушла, не оглядываясь. Но Эля была Нашедшей свой Шаолинь. Она положила руки на плечи Ким и тихо произнесла:
— Я принимаю твою помощь и благодарю.
Она и не предполагала, что будет дальше, слепо доверяясь Ким. Мертвецы обступили их плотным кругом и положили призрачные руки на живот Элизы. Серая сила текла меж полуистлевших пальцев. Ким же отдавала живую энергию. Мощная светлая струя. Зарождение нового.
Вскоре мертвые отступили. Ким побледнела и осунулась. Зато лицо Эли сияло румянцем, глаза блестели.
— Ты знаешь, что я — язычница, — проговорила девушка. — И если все получится, ты и только ты представишь моего ребенка богам.
Ким улыбнулась одними губами:
— Не жди окончания приема. Иди….Иди к Никите. Он тебя любит.
После ухода Эли, девушка бессильно опустилась на колени. Ницшеанец погладил ее по плечу:
— Ты
— У меня есть усадьба, — прошептала Ким.
— И кое-что еще, — Аглая зашлась в беззвучном смехе. — Подойди-ка к окну, роботетка.
— Что это? — закричала девушка, не веря своим глазам. Что творят эти сумасшедшие фаерщики….Ну, я им устрою.
Уже угасал розовый закат. Спускались сизые сумерки. А на небе горели огненные буквы: «Ким, я люблю тебя».
Девушка протискивалась сквозь толпу смеющихся людей. К тому, кого так ненавидела и любила. Заратустра ждал ее, держа в руках чашку с мандариновым чаем:
— Извини, но та команда фаерщиков, которую ты выбрала — мои близкие друзья. И по моей просьбе они немного изменили свою программу. Добавили огненные буквы с признанием.
— Это не моя судьба, ты не должен быть здесь! — прошептала Ким. — Я выбрала Саббат, а не любовь.
— А я выбрал тебя, — сказал Асмодей и встал перед Ким на колени. Затем протянул чашу с пуэром.
— Это…Просьба о прощении? А может, предложение о свадьбе?
— Ты все правильно понимаешь.
— Но…Мы не можем быть вместе, — возразила Ким. — У каждого свой Путь.
— Помнишь песню? «И если нам сегодня с тобой не прожить, то кто же завтра полюбит тебя?» То…что было между нами….Не я это, Саббат.
— Знаю.
Ким молча взяла чашу, прикасаясь обеими руками к ладоням Заратустры, выпила до дна. Аккуратно поставила на стол.
И…протянула руки к Асмодею, подняв их ладонями вверх.
Тот широко раскрыл глаза, как будто не веря в происходящее. И робко взял руки Ким в свои.
— Ты любишь меня? — тихо спросила та.
— Да, с первой минуты нашей встречи, когда ты увидела Шаолинь в огне. Но самое главное — я тобой восхищаюсь, — ответил Заратустра и улыбнулся своей неподражаемой улыбкой.
Ким смущенно опустила глаза.
— Ты принимаешь мое предложение о женитьбе? — церемонно спросил зороастриец.
Прямо за его спиной стояли призраки и безудержно смеялись. Ким погрозила им кулаком. Асмодей с удивлением обернулся, но никого не увидел.
— Конечно, — мило улыбнулась девушка. — Ведь нас уже благословил твой прадедушка.
И тогда Заратустра поцеловал свою невесту. И оба позабыли обо всем, растворившись в нахлынувших чувствах. Лишь однажды Ким на секунду приоткрыла глаза и увидела, как тают призраки. С каждым поцелуем любимого она теряла способность их видеть. И наконец, Ницшеанец и Аглая исчезли навсегда. Но это было уже совсем не важно.
За ними наблюдали трое — Иней, Ингрид и Чайна, который скрежетал зубами от бессильной ярости:
— Она будет с Асмодеем.
— Да, к сожалению, — ответила Ингрид.
— Но почему, почему? После всего, что он ей сделал?
— Да потому, что Ким — сильная личность. Не нужен ей твой чаек и уверения, что все будет хорошо. Ким нужен Асмодей с огнем. Асмодей, который ненавидит ее, но при этом искренне уважает. И Ким добилась очень многого. Не побоюсь сказать, совершила невозможное, возродив главный энергетический и культурный центр. Эгрегор добра и света. Как видишь, Тревожный Саббат все расставил по своим местам.