Трейсер
Шрифт:
— Да нихрена хорошего! Если это не остановится, придется его из машины выкинуть!
— Он… Он что, меняется?
— Да заткнись ты! Пей, кому говорят!? Хочешь жить — пей!
Горячая волна добралась до желудка, откуда разогнавшийся обмен веществ погнал действующее вещество спорового раствора к мозгу. Еще несколько глотков, и Айвэн почувствовал, как его отпускает. Допив практически до дна, он помотал головой, и хлопнул ладонью по руке, держащей его в захвате.
— Отпусти… Я… Я… В порядке.
Захват ослаб. Убедившись, что Айвэн
— Спасибо, — прохрипел он, и закашлялся. Вытер рукавом губы, поморщился — рукав был весь в крови.
— Командир, ты нам ничего рассказать не хочешь? — Альпинист повернулся на сидении вполоборота и внимательно смотрел на Айвэна.
— Хочу, но не сейчас, — Айвэн повернулся к склонившемуся над Бадабумом Майору.
— Ну, как он?
— Хреново. Врач нужен.
— До задницы врач. Нужен лекарь. На, вколи ему.
Айвэн достал из нагрудного кармана футляр, а из него — шприц с мутно-желтой жидкостью.
— Что это?
— Спек. Наркота такая, местная. Стабилизирует состояние. Дотянем до знахаря.
Майор взял шприц из рук Айвэна и недоверчиво посмотрел на него.
— Коли-коли. Кросс! Что с координатами?
— Нашел.
— Включи сканер, может, поймаем их передачу. Частоту для связи в прошлый раз не передавали, не помнишь? Нужно бы обозначиться, а то подъедем по темноте без света, а по нам из крупняка ударят.
— Не помню. Сейчас включу, может, услышим.
Айвэн кивнул, а про себя взмолился, чтобы передача, пойманная днем, не оказалась чьей-то злой шуткой. Иначе с шансами у Бадабума совсем тухло. Он повернулся к сидениям, и вздрогнул. В конце салона, у задней аппарели, лежало тело Ящика. Кто-то уже успел накрыть его куском брезента. Айвэн скрипнул зубами.
— Что это было? — поинтересовался Кельт. — Это что, наниматели твои нас подставили так, что ли? Нас же ждали там.
— Ждали, — кивнул Айвэн. — И если бы мы пошли через ворота, а не через стену — приняли бы в десяток стволов или заставили сдаться. Кажется, второе вероятнее. И организовали все хорошо. Тварей дохлых натащили, раскидали по двору живописно, чтоб у нас сомнений не осталось в том, что произошло. Только вот институтским делать это ни к чему. Они нас могли грохнуть или повязать проще и быстрее, еще в Мирном.
— И к тому, что мы на машинах подойдем, тоже подготовились, — Кельт говорил слишком громко, чуть ли не кричал — явные последствия контузии.
— Мы, когда двинули к воротам, нас гранатометчик встретил. Влепил четко в морду. Хорошо, чем-то старым, чему машинка эта не по зубам. Благодаря этому мы и выскочить успели, потому что потом «Шмелем» приголубили, четко в боковую проекцию. Блин, такая машина! — Кельт со злостью ударил ладонью по борту.
— Может, стронги? Те, что у Мирного за нами гнались?
— А контейнер у них откуда? Они же его, как приманку использовали. Или это не тот контейнер?
— Да хрен его знает, мужики. Я
Сканер проскочил очередную волну, и в эфире зазвучал бодрый голос. Даже нарочито бодрый, пожалуй.
— … ночью. Это не лучшее время для того, чтобы отправиться в путешествие. Поэтому, если вас застигла темнота в пути — заезжайте к Дядюшке Мизантропу. Холодная водка и горячее мясо гораздо лучше, чем темная дорога и голодный элитник, не к ночи будь он помянут. Мы готовы встречать гостей круглосуточно — если, конечно, у них есть, чем заплатить, хе-хе. Покой и удовольствие на Ближнем Западе стоят недешево, но они того, стоят, уж поверье мне. Наша частота для связи…
— Кросс, дай рацию!
Экстремал снял тангенту и подал ее Айвэну, поморщившись от боли в поврежденной ноге. Командир отряда трейсеров в очередной раз выругался про себя: не удался поход, совсем не удался. Одни неудачи. Ящик мертв, Бум ранен, у Кросса нога… И машину одну потеряли. Ну, если институтские пустышку подсунут…
— Прием, Оазис. Есть кто на связи?
— Прием, Оазис на связи! Кто запрашивает? — послышался в рации тот же голос, что только что трепался на другом канале.
— Потенциальные посетители. Лекарь есть?
— Есть лекарь. Кто такие, посетители? Сколько вас? Сколько раненых?
— Семь человек, один раненый, но тяжелый. Под спеком спит.
— Я скажу лекарю, чтоб подготовился. Заплатить-то есть чем? Мы тут благотворительностью не занимаемся.
— Есть, — поморщился Айвэн, — не переживай.
— Карта есть местная?
— Хреновая, но есть, местоположение ваше записали. Ждите, скоро будем.
— Ждем, ждем. Стол накрывать? Девок будить?
— Да какие девки, твою мать, нам друга спасать надо! — не выдержал Айвэн.
— Все, понял. За-мол-ка-ю. Ждите, все будет готово, — невидимый собеседник, видать, понял, что болтнул лишнего, и голос его звучал виновато.
— Отбой.
Айвэн выдохнул, и вернул тангенту.
— Потерпи, Бум. Скоро тебя починим, — пробормотал трейсер, присев над другом. — Эй, Кросс, ну сколько там еще? Прибавь газу!
Глава 18. Поворот не туда
«По большей части, иммунные невосприимчивы к обычным ядам. Изменения, происходящие во время иммунизации, каким-то образом меняют обмен веществ так, что даже самые сильные яды быстро и относительно безопасно выводятся из организма в самый короткий срок. Тем не менее, в Улье есть вещества, которые смертельны даже для иммунных. Например — «хлопья», остающиеся после приготовления спорового раствора. Эти же хлопья широко используют для обработки холодного оружия — являясь для человека смертельным ядом, зараженных «хлопья» замедляют, оказывая нервно-паралитический эффект. Многие химики в Улье постоянно экспериментируют с хлопьями, надеясь получить вещество, которое станет смертельным для зараженных».