Трейвон
Шрифт:
— Помимо всего этого он был прекрасен еще во многом другом, — прошептала Богиня, — и когда пришло время мне уходить… Я обнаружила, что не могу. Я не смогла оставить его, поэтому…
— Вы сделали его Богом, — закончила Джен за нее.
— Да, но никогда не думала, что от этого могут быть последствия.
— Ты знаешь, что это не так, моя Богиня, — мягко сказал ей Райден. — Мы оба знали, что есть другие Боги, которым это придется не по душе, — он мягко провел тыльной стороной своей массивной руки по ее щеке. — И они могли поверить, что я, низшее существо, смог
— Ты никогда не был низшим существом, Райден! Я не позволю тебе так говорить о себе! Ты сделал то, что никто другой никогда бы не смог, Бог или нет! Если бы я не сделала тебя Богом, тебя бы помнили. Твои люди произносили бы твое имя с почтением.
— Думаешь, я бы предпочел, чтобы меня помнили, вместо того, чтобы быть с тобой? Это был мой выбор, Богиня. Тот, который ты мне дала, и я никогда не сожалел о своем решении. Никто, даже Боги, не могли предсказать, на что пойдет Дако.
Взгляд Джен перемещался между ними, когда они говорили, понимая, что это был не первый раз, когда у них был этот спор. Она просто не понимала, что именно произошло, особенно когда они упомянули имя Дако. Она слышала его раньше, но это всегда казалось ей проклятием, а не чьим-то именем.
— Дако — это проклятие, — произнес Райден, и она поняла, что он снова прочитал ее мысли. — Но он также является Богом, более низшим Богом, который напал на мой народ, когда он не смог добраться до моей истинной пары. Он распространил на моих людей свою ненависть ко мне, как злокачественную болезнь. Заставляя их воевать и уничтожать друг друга до полного уничтожения. Из-за этого мой народ потерял все знания о том, что было раньше. Они потеряли способность путешествовать на другие планеты, и из-за этого начали развиваться по-другому, хотя по существу все они были одинаковыми.
— Поэтому у кализианцев, торнианцев и ганглианцев раньше появлялось совместное жизнеспособное потомство, — произнесла она тихо.
— У них и у многих других. Хотя за последние пятьсот циклов ситуация изменилась.
— С начала Великой инфекции.
— Да, — прошептала Богиня.
— Если это так, то почему вы делаете кализианцев такими зависимыми от их суджа-бусин истинной пары?
— Это никогда не было нашим намерением, — сказал ей Райден. — Кализианцы — единственные, кто сохранил малейшее воспоминание обо мне и о том, что произошло.
— Но… как?
— Потому что они являются потомками моего брата Джади. Джади был достойным самцом и единственным, кому я бы доверил свой народ. Он сделал все, что мог, чтобы победить Дако, но он был не ровней Богу. Когда Джади понял, что все потеряно, он записал все, что произошло, и поместил это в единственное место, где, как он думал, будет безопасно, надеясь, что когда-нибудь один из наших людей найдет это и узнает правду. Но этого не произошло.
— Что случилось?
— Потомкам моего брата потребовалось несколько тысячелетий, чтобы оправиться от того вреда, что причинил им Дако, и снова начать космические полеты. Понт был одной из первых планет, которые они исследовали, и когда это сделали, они обнаружили то, что
— Тексты в ларце из кевтофа, скрытые в Кранне, — пробормотала Джен.
— Да, — согласился Райден.
— Не могу поверить, что они хранились так долго.
— Понт всегда был величайшим местом, — ответил он ей. — Он был благословлен самой Изначальной Богиней.
— Моя мать благословила это место, не я, — сообщила богиня Джен. — Когда была еще только одна Вселенная.
— О… — услышав эти слова, глаза Джен распахнулись от удивления.
— Пока кевтоф и Кранн защищали то, что написал мой брат, прошло так много времени, что очень малое из них могло быть правильно переведено. То, что было переведено, заставило кализианцев поверить, что, только принеся Высшую жертву, они будут благословлены истинной парой.
— Высшая жертва? — Джен в замешательстве посмотрела на него.
— Да. Они поверили, что должны бороться не на жизнь, а на смерть за женщину, чтобы она стала их истинной парой. Из-за этого погибло много достойных самцов. Как только мы поняли, что происходит, мы использовали часть нашей любви друг к другу и создали бусины истинных пар так, чтобы не было никаких сомнений в том, кто чья истинная пара.
— Значит, легенда является правдой? — спросила Джен.
— Легенда? Какая легенда?
— Что если один в паре умрет, то вскоре и другой последует за ним.
Райден и Богиня обменялись взглядами, прежде чем Богиня заговорила.
— Так часто бывает, но не потому, что один не может жить без другого, а потому, что тот, кто остался в живых, хочет следовать за своим партнером. Потеря связи между истинными парами настолько разрушительна, настолько травмирует, что немногие находят в себе силы, чтобы продолжать жизненный путь в одиночку, даже ради своего потомства.
Джен могла это понять, потому что она также чувствовала себя после потери Тодда. Она хотела сдаться, хотела умереть, но Мак ей не позволила. А потом появились ребята. Она была им необходима.
— Ты также нужна и Трейвону, — тихо сказал ей Райден, и она поняла, что он снова был в ее голове, и хотя это расстроило ее, но она спросила.
— Что вы имеете в виду?
— Трейвон очень похож на своего предка. Он находится на перекрестке, и решения, которые он принимает, определят путь его расы.
— Как вы смеете! — Джен вскочила на ноги вне себя от ярости. Ей было все равно, что она кричала в лицо Богу. Никто не мог говорить так об ее истинной паре. — Трейвон не имеет ничего общего с Аади!
Райден поднял руку, успокаивая Богиню. Он чувствовал ее ярость из-за того, что кто-то посмел вот так говорить с ее истинной парой. Тем не менее, это было по его вине. Он не совсем ясно выразился.
— Я не имел в виду Аади, малышка, — тихо сказал ей Райден. — Я имел в виду себя самого.
— Что? Вас? — гнев Джен исчез так же быстро, как и возник. — Но вы сказали, что он похож на своего предка…
— Так и есть. Трейвон — потомок моего брата, что делает его и моим потомком.
— Трейвон имеет отношение к Богу?