Трезвяк
Шрифт:
Но пули в его табельном макарыче были самые обыкновенные. Свинцовые.
— Андрюха, надо идти за ним.
— Туда? — Козлов глянул в темный переход. — Вдвоём?
Шалаев непонимающе уставился на него. Проговорил:
— В принципе, могу и один. Но тогда тебе не дадут медаль.
— Я лучше без медали как-нибудь, — отступая ещё на шаг, сказал Козлов. — Только не кусайся. Ты не бойся, я не стану рапорт писать…
Шалаев озадаченно почесал затылок. И тут до него дошло.
— Андрюха! —
Козлов натянуто улыбнулся.
— Сходится как-то всё…
— Ну ты даёшь!
— Слушай, а кто же это, если не вампир?
— Ясно дело — кто. Зелёный человечек.
Подрагивающие колени у Козлова, наконец, подогнулись, и он сел на пол. Тряхнул головой.
По эскалатору загромыхали шаги. Поднялся ночной дежурный в сопровождении двух обходчиков с монтировками.
— Что за шум? — спросил дежурный, всматриваясь в полумрак. — Это у вас, что ль, так хлопнуло?
— У нас, у нас, — успокоил его Шалаев, помогая ошарашенному лейтенанту подняться, — Проводим задержание.
Дежурный разглядел людей в форме и сделал знак обходчикам, чтобы те опустили монтировки.
— Это вы, что ль, сапёров вызывали? — спросил он, косясь на окровавленную руку сержанта.
— Мы, мы.
Шалаев поправил фуражку. Сердце приятно защемило в предвкушении премии за поимку чудного хулигана. Ведь он точно видел, как в глубине капюшона мелькнула зелёная физиономия с огромными жёлтыми глазами.
Велел дежурному:
— Дай полный свет на Александровский и передай на соседнюю станцию, пусть ловят всё… всех, кто будет появляться из туннеля. Этих, — он мотнул головой на молчаливых обходчиков, — оставь здесь, на всякий случай.
— Кого ловите-то?
— Служебная тайна.
Дежурный пожал плечами и пошёл включать освещение.
Шалаев развернул к себе бледного всклокоченного Козлова. Быстро зашептал:
— Андрюха, это не пацан был. Я его рыло видел: кожа зелёная, глазищи жёлтые, нечеловечьи. И шипит не по-нашенски.
— А по-каковски? — тупо спросил Козлов.
— По-инопланетному.
— Дим, если я только что готов был поверить в вампиров… В общем… ничего это не значит. Инопланетян уж точно не бывает.
— А вот пошли на Александровский и проверим.
Козлов посмотрел в горящие азартом глаза сержанта и не решился возразить.
— Давай-давай, — потянул его Шалаев. — Не бойся! У него из оружия, видать, только зубы. Даже не зубы, а пластины какие-то. Во, глянь на рану: словно порез, а не укус.
Козлов покосился на кровавые разводы, сморщился и хотел снова достать из кобуры пистолет.
— Э не, — остановил его движение Шалаев. — Давай-ка без огнестрела. Если что, усмирялками нагрузим.
Козлов обреченно вздохнул
На станции было тихо и светло.
— Оп-ля, — останавливаясь, как вкопанный, шепнул Шалаев. — Смотри-ка! Даже не пытается свалить.
Тип в капюшоне и впрямь стоял на путях, возле разделительного барьера, и беззаботно ковырял ногой шпалу. Как ни в чём не бывало.
Козлов пригляделся и глупо поморгал от неожиданности: из-под штанины вместо ботинка торчала зелёная лапа с тремя пальцами.
— Мама, — сглотнув, обронил лейтенант.
— Спокойно, — подбодрил Шалаев. — Главное, чтоб на соседнюю станцию не ушёл. А то медалей не получим. Давай попробуем его в тупик загнать.
— Спецназ надо вызвать…
— Ни за что. Я эту форму жизни сам брать буду. Ты со мной?
Козлов снова сглотнул.
— Это не по уставу, — выдавил он.
— Уставом орденов не наклепаешь, — отрезал Шалаев и тихо спрыгнул на пути.
Тип в капюшоне насторожился. Перестал ковырять лапой шпалу и слегка развернулся, будто только теперь обнаружил, что на станции ещё кто-то есть.
— Улю-лю, — позвал Шалаев, пряча дубинку за спину.
Из-под капюшона донеслось:
— Улю-лю.
— Есть контакт, — просиял Шалаев. — Улю-лю. Улюлюшка, иди ко мне.
Тип подпустил сержанта ещё на метр и драпанул в туннель.
— Прыткий! — крикнул Шалаев, прижимая фуражку и бросаясь следом.
Козлов побежал за ним.
— Уйдет! — выдохнул он.
— Я скорей кокарду съем, чем упущу его… — откликнулся Шалаев и поднажал.
Фигура беглеца мелькнула между опорными колоннами на развилке. Послышался новый звук. Не то шум, не то скрежет.
Шалаев остановился, отдуваясь, и прислушался. Козлов засопел рядом.
— Что он там затеял?
— Чёрт знает…
Из туннеля несильно задуло, и через секунду, улюлюкая и шипя на все лады, мимо пронесся коротышка. Капюшон был откинут. Даже при скудном освещении сержант разглядел лысый зелёный череп, треугольные уши и большие жёлтые глаза.
— Стой! — только и успел гаркнуть Шалаев, когда следом за зелёнокожим из-за поворота вывернула, слепя фарами, моторизированная дрезина.
— …вашу мать! Какого… — донесся до него обрывок фразы машиниста, и дрезина скрылась из виду.
— Живей! — крикнул Шалаев, срываясь с места.
Сержант с лейтенантом вновь стали рыскать между колоннами и ребрами тюбингов. Удача улыбнулась им метров через двести: зеленокожий хулиган валялся на шпалах, раскинув лапы и таращась янтарными глазами в пустоту.
Приглядевшись, Шалаев понял: форма жизни находится в полном отрубе, а зенки распахнуты по причине анатомического отсутствия век.