Трезвый расчет
Шрифт:
В руках он сжимал большую кружку пива, которую протянул Дине, но та лишь молча затрясла головой. Дик продолжал пытливо смотреть в глаза Джилл, а затем неожиданно приказал Рокко:
– Наши гостьи хотят отдохнуть, так что пусть Бостуик покажет, куда их можно проводить.
Вздох облегчения вырвался из груди Джилл.
– Спасибо, мистер Аллен.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Погодите благодарить, пока не увидите ваши покои, мисс Уилбери. Насколько я знаю, Бостуик приготовил для вас комнату, где его шлюхи обычно
– Хуже чем здесь не будет!
Джилл вдруг с удивлением поняла, что совсем недавно уже произносила эти слова. Дик рассмеялся и подхватил ее под руку.
– Будем надеяться, мисс! Пойдемте. Осмотрим покои.
Все оказалось гораздо лучше, чем Дик мог представить. Он вообще не предполагал, что у Бостуика найдется такой чистый и удобный уголок. Комната находились в противоположном от паба крыле дома, так что шум и чад почти не достигали их, но и во всех других отношениях это было поистине удивительное место.
Маленькая чистенькая комната была обставлена скромно, но настоящей мебелью: узкие кушетки, стол, два кресла и торшер, который Бостуик немедленно включил. В небольшом камине уютно горел огонь.
– Этот жалкий огонек вряд ли высушит вас, красотки, но зато здесь есть одеяла, так что вы можете раздеться и завернуться в них. А тряпки развесьте над самым камином, и к утру они подсохнут. Лучше бы было просушить ваши платья над большим огнем…
Бостуик не обратил никакого внимания на испуг Дины, которой, судя по всему, было страшно даже представить подобную возможность.
Дик внимательно смотрел на Джилл, ожидая ее реакции, и не был разочарован. Девушка выпрямилась, на ее скулах вспыхнул румянец, но не стыда, а гнева, и она произнесла тоном, не посрамившим бы и королеву:
– Мы скорее сами прыгнем в огонь, чем позволим прикоснуться к нашей одежде таким грязным оборванцам, какие собрались в вашем пабе, мистер Бостуик. Нет слов, в этой комнате чисто, чего нельзя сказать о том месте, которое мы только что покинули. Благодарим вас за гостеприимство, но теперь вы можете нас оставить. И не забудьте прихватить с собой ваш запах!
Дик еле удержался от смеха, видя озадаченную физиономию гиганта. Ну и язычок у мисс Уилбери! Бостуику вряд ли приходилось слышать о себе что-либо подобное.
Великан, однако, не разгневался, а, наоборот, посмотрел на Джилл, как на истинную королеву, с искренним почтением.
– Дик, малыш, ты не соврал. Это настоящие леди. Самые что ни на есть всамделишные.
И клянусь, такие еще не переступали порог моего заведения. Что ж, миледи, в таком случае имею нижайше вам доложить, что к утру вам придется влезть в полусухое платье.
Джилл коротко кивнула и холодно подтвердила:
– Да, это так.
Казалось, уважение Бостуика еще больше возросло. Он даже как будто смутился и отступил
– Я пришлю одну из своих дев…ушек с едой и подогретым элем. Не волнуйтесь, подам все самое лучшее. И будьте спокойны, сюда никто не войдет без вашего, стал быть, высочайшего, блин, соизволения. Отдыхайте и ни о чем не тревожьтесь.
С этими словами гигант попятился, по дороге наткнувшись обширным задом на дверной косяк, и исчез в темноте коридора. Дик улыбнулся.
– Смотрите-ка, мисс, как вы напугали старину Бостуика! И вам не стыдно?
Джилл не ответила на шутку, устало вздохнув.
– Пожалуйста, уйдите, мистер Аллен, и заберите с собой вашего подельника. Мы до смерти устали, а вам, наверное, хочется повеселиться.
Дик кивнул, зная, что она говорит правду – обе девушки едва держались на ногах.
– Здесь вы в безопасности, как и обещал Бостуик. Я никого не подпущу к этим дверям, отдыхайте спокойно.
Джилл покачала головой.
– Вам тоже нет нужды сторожить под дверью. Как я и обещала, мы не собираемся бежать… ЭТОЙ ночью.
Говоря это, Джилл смотрела, как Дина со стоном опускается на одну из кроватей. Рокко шагнул было к девушке и хотел помочь, но Дина оттолкнула его руки, не желая ничего принимать от одного из своих тюремщиков.
Дик медлил. Он положил руку на спинку одного из кресел и как бы в раздумье произнес, не поднимая глаз на Джилл:
– Нам тоже нужно поспать, мистрис Джилл. Неужели вы откажете нам с Рокко даже в одной из этих жалких табуреток, не говоря уж о кроватях, которые приготовили, между прочим, и для нас тоже…
Он поднял глаза и одарил Джилл своим коронным взглядом. В нем сквозила смесь ангельской невинности и дьявольского соблазна. Голос Дика был тих и вкрадчив.
Этой тактикой он пользовался неоднократно, и не было в Англии существа женского пола, которого она не тронула бы хоть чуть-чуть. Даже его собственная мать, столь же умная женщина, как Джилл Уилбери, не могла устоять перед этими чарующими интонациями и умоляющим взором.
Но Джилл Уилбери устояла.
Она презрительно сморщила свой прямой нос, словно от Дика несло чем-то неприятным, и заявила:
– Не вижу причин, по которым вы не могли бы вернуться в паб и получить там и отдых, и сон, и удовольствия одновременно. Это не будет стоить вам слишком дорого, к тому же, – тут серые глаза опасно сузились, – я не думаю, что женщины, которых мы видели в таверне, так легко смирятся с вашим отсутствием. Полагаю, что вы с Рокко будете слишком заняты этой ночью, мистер Аллен, чтобы вернуться в это скромное убежище. Так что не говорите ерунды и уходите. Там самое место для таких, как вы!
Впервые за долгие годы Дик Аллен почувствовал, что смущен и раздосадован поведением женщины. Такого с ним не случалось. На него смотрели, как на урода. Как на нечто отталкивающее, неприятное, грязное. Нежеланное.