Три Африки для Миши и Лизы
Шрифт:
Когда колонна тронулась в путь, стало понятно, что идти невероятно сложно. Повернуть голову, чтобы оглянуться назад, не получалось. Когда Миша попытался это сделать, услышав какой-то возглас сзади, его напарнику стало больно, и он недовольно вскрикнул.
Приходилось подстраиваться след в след, стараясь идти точно в ногу, иначе колодку перекашивало, и она натирала шею. Если второй начинал отставать, первый был вынужден его тащить, подчиняясь скорости, которую задавали хозяева каравана.
У ошеломленного ситуацией лейтенанта полиции из двадцать первого века сильно болела голова от сна в
Поскольку Миша с напарником шли почти в начале каравана, они не видели, что творилось сзади. А оттуда доносились иногда очень страшные звуки: дети плакали, охранники требовали заткнуть их, стенали женщины, кто-то кричал: «Отдайте моего мальчика». Часто раздавался свист бича, тогда слышался стон пострадавшего. Злобно лаяли собаки. За спиной была страшная реальность невольничьего каравана. И это не съемка исторического фильма.
***
Справка для Миши (историческая).
Михаил Белов этого не знал, но печальная история работорговли в Африке имела три основных периода.
Середина пятнадцатого века – середина семнадцатого века. Началось все с португальских мореплавателей. Тогда рабов везли в Европу, а после создания колоний в Вест-Индии начался вывоз рабов в Новый Свет. Там они были нужны в большом количестве. Вывоз рабов велся почти исключительно с западного побережья, о вывозе с восточного побережья мало что известно.
Середина семнадцатого века – начало девятнадцатого века. Знаменовалось массовым вывозом для работы на плантациях в Вест-Индии и Америке. Завершился период официальным запрещением рабства законодательством Англии и США. Велась ничем неограниченная торговля рабами. Преобладал вывоз с западного побережья.
С начала девятнадцатого века работорговля официально последовательно запрещалась странами-работорговцами. Началась эпоха бурного нелегального вывоза. Объемы вывоза были иной раз выше, чем в предыдущие столетия. Рабы вывозились как с западного, так и с восточного побережья.
***
Мишу Белова многому учили. Он умел составить психологический портрет преступника, хорошо стрелял, владел рукопашным боем, разбирался в разных видах оружия, хорошо знал российское законодательство, криминалистику, имел навыки оперативно-розыскной деятельности, знал, как организовать охрану общественного порядка. Много умел и знал Миша. Но школа полиции не рассчитывала, что ее выпускник окажется в Африке, ориентировочно в девятнадцатом веке, в караване невольников в качестве раба, и полезных в данных условиях навыков не дала.
Примерно до полудня первого дня лейтенант находился в состоянии шока и осваивался в новой реальности. Такая возможность была, поскольку никто его не отвлекал. Он шел, глядя на исполосованную кнутами спину своего напарника. Приноровиться к тому, чтобы движение было синхронным, получилось
Миша немного попереживал о том, что раны не промыты и явно инфицированы, но потом и об этом забыл, сосредоточившись на составлении плана первоочередных мероприятий в критической ситуации. К тому моменту, когда солнце достигло зенита, у Михаила уже не осталось иллюзий, что это сон или съемки исторического фильма. Не сон это, а самая настоящая реальность.
Матушка любила и частенько читала книжки про попаданцев в разные страны и эпохи. Миша такого не читал, но она иногда за ужином пересказывала сыну интересные моменты. В ее рассказах, судя по воспоминаниям, никто не попадал в тело раба в караване невольников. Счастливчики все чаще оказывались в телах богатеньких аборигенов или умненьких студентов магических академий, которые всех своих врагов побеждали одной левой навыками из двадцать первого века. А еще и всякие умные полезности из своего времени переносили в новую реальность, после чего становились богатыми и влиятельными.
– Эх, мама, мамочка! Что же ты ничего не рассказывала, как в книжках умные попаданцы из рабства вызволялись! Ну, это ладно! Это мы сами тут придумаем! Пока ничего сложного средненький полицейский из продвинутого века не видит в том, как открыть кандалы. В школе полиции и про более сложные трюки преступников рассказывали. Только про рогатины придется подумать. А вот дальше, что делать? Куда двигать? Где им тут требуется наладить работу с мелкими хулиганами и пьяницами?
Миша чуть слышно фыркнул:
– Чувство юмора возвращается. Это уже хорош, шок проходит. Ну, держитесь, бандюганы местные! Российская полиция идет!
Глава 3
Когда начался самый зной, устроили привал. Невольники повалились на землю прямо на месте, кто как шел. Конечно, хозяева каравана, те самые двое белых мужчин, не озаботились тем, чтобы найти для своих невольников укрытие от беспощадного солнца. Главное, что лично для них нашлось дерево с подходящей кроной. Но уже то, что можно сесть и вытянуть ноги, казалось благом. Кроме того, появление охранников с корзинами в руках говорило о том, что будут кормить. Обед, конечно, не напоминал обед даже в скудной столовке школы полиции. Набор был все тот же: горсть муки, лепешка, какие-то сушеные жилки и отвратительная на вкус и вид вода. Пришлось есть и пить.
Плюсы от существования в черном теле нашлись. Жара не настолько сильно чувствовалась, хотя явно температура была очень высокая. Да и съеденная на завтрак жуткая еда и выпитая вода на состоянии здоровья пока никак отрицательно не сказывались.
Напарник, быстро расправившись со скудным обедом, окликнул Мишу:
– Я Узома. А ты?
К этому вопросу Миша почему-то не готовился, поэтому ответил правду:
– Миша.
– А! Миш! Хорошее имя. Миш, а ты давно здесь?
Причин не согласиться с такой трактовкой имени не было. На поставленный вопрос ответа тоже не было, поэтому лейтенант уклончиво ответил: